Потребление в классическом определении является пользованием товарами и услугами. Человеку нужно одеваться, питаться, иметь дом и ездить по делам. Более того, жизнь человека среди людей порождает духовные и культурные потребности, которые нужно удовлетворить. Обществом потребления является совокупность общественных отношений, в которых ключевое место играет индивидуальное потребление, опосредованное рынком. Отсюда появляется новое отношение к людям. Современное общество формирует своих членов способом, который диктует в первую очередь обязательно играть роль потребителей. Такое общество будет закономерно порождать зрелый капитализм . Разумеется, в любом обществе потребление индивидов составляет базис наряду с производством. На определенном этапе индивидуальное потребление становится ключевым факторов экономического развития, подвергаясь глубокой институционализации. Однако, вопрос о том, что конкретно несет с собой этот этап развития капитализма, остается открытым, и чтобы понять, с чем придется жить ближайшим поколениям общества в современной России, рассмотрим ключевые аспекты становления потребительского общества в РФ, а также особенности поведения современного российского потребителя и проанализируем глобальные потребительские тренды.
Многие исследователи, в том числе Жан Бодрийяр, Владимир Ильин, Юрий Левада и другие говорят о том, что общество потребления возникло с началом промышленной революции в Великобритании, которая послужила началом к развитию потребительского рынка, потреблению и облегчению производства товаров и услуг . Некоторые экономисты отмечают элементы общества потребления до промышленной революции , но тогда разговор шел больше о производстве на заказ и об отдельных производственных процессах. Новым же этапом развития общества потребления стало окончание второй мировой войны.
Сегодня многие ученые и публицисты часто сравнивают события и уровень жизни в СССР и современной России. Это достаточно прагматичный подход для понимания тенденций, влияющих на развитие общества в прошлом и прогнозируемом будущем. О том было ли общество потребления в СССР или же его правильнее называть обществом потребителей или образом жизни советского гражданина – придавая более гладкую окраску социализма, подскажут следующие данные.
Главным аспектом советского потребления был тот факт, что общество государственного социализма конструировалось как полная противоположность капитализму, а «потребление», порождаемое рыночной конкуренцией, отвергалось в качесстве «пережитка капитализма». Это отрицание перспективы движения к обществу потребления четко прослеживалось в экономической политике (приоритетное развитие средств производства), в политико-массовой работе (духовные ценности советского гражданина), и в социальной политике (курс на полное преодоление социального неравенства). А фактором поддержания стабильности и динамизма социализма зачастую считается внешняя угроза, с чем некоторые исследователи не согласны . И наконец, проблема стимулирования труда в СССР решалась просто: кто работает, тот ест; кто плохо работает, тот плохо ест. В 1980 году новая программа КПСС подразумевала планы построения коммунизма «в основном». Но вместо материального изобилия советское общество вступило в период стремительно усиливавшегося дефицита. В то же десятилетие СССР стал обществом «пустых магазинных полок» .
Постсоветская Россия долгое время находилась в противоречивой ситуации. С одной стороны, общество трансформировалось, существенно уступая по уровню социально-экономического развития развитым странам Запада. С другой стороны, в России до сих пор идет формирование своего капитализма. Однако, его основные черты, отличают его от черт моделей, которые характерны для развитых рыночных обществ. Капитализм в России напоминает западный образец капитализма Как российский капитализм напоминает эрзац капитализма западного образца, так и отечественное общество потребления, неся в себя ключевые характеристики теоретической модели, отличается зачаточным состояниям многих ее атрибутов и оазисной формой существования .
В современную Россию в массово проникает западная культура потребления, на пороге революция потребительских притязаний, создается новейшая система средств потребления, которая копирует иностранные образцы, возник видимый социальный слой людей, который по материальным возможностям может позволить себе воспроизводство стилей жизни зажиточных групп развитых стран мира. Однако большинство населения в это пространство потребления не допускается. Ведь для такого общества существует виртуальное (СМИ) и вторичное общество потребления (рынок фальсифицированных и подержанных товаров). Другими словами, это большинство людей живет в тени общества потребления: оно его ощущает, но может пользоваться его благами в ограниченных и суррогатных формах. Однако оазисы общества потребления являются источником желаний, надежд, иллюзий и мотивов для огромной части населения, особенно - современной молодёжи.
Сегодня потребности людей растут по мере научно-технического прогресса и общественного развития. Возникают новые, ранее не ощущавшиеся потребности при появлении новых, ранее неведомых товаров и услуг. Например, возможность проверить сообщения в социальной сети с мобильного телефона за завтраком могла возникнуть только после созданий социальной сети, беспроводного интернета и т.д.
Сегодня идея прогресса преломилась в общественном сознании буржуазного общества в убеждение, что все новое заведомо лучше старого. Моральное устаревание вещи происходит гораздо раньше физического износа. Вещи обесцениваются, как деньги во время инфляции. Вполне обеспеченный современный человек постоянно чувствует себя в какой-то мере символически обездоленным: недавно купленная дорогая вещь превращается символ старомодности. В силу этого прогресс переориентировался на сокращение жизненного цикла производимой продукции, ускоренную смену ее поколений. Это породило особое явление: экономику предложения и общество потребления. Современное общество располагает потребностью в индивидуализации. Так конкуренция производителей перерастает в конкуренцию потребителей, которые ищут индивидуальность в бренде и всячески стараются демонстрировать это. В нашу эпоху гибких технологий и моды на постмодернизм принцип «Жить не хуже чем соседи (отечественный аргумент «Чтобы всё было, как у людей»)» трансформировался в принцип «Потреблять так, чтобы не сливаться с толпой». Реклама играет не последнюю роль в развитии общества. Современная реклама в обществе потребления порождает желание принадлежать к определенной группе или типу людей благодаря обладанию конкретным товаром. Упаковка уже перестала быть обычным средством защиты товара. Упаковка превращается в новый инструмент рекламы, который порождает желание приобрести товар. Аргументы рациональности и функционала отходят на второй план, вынося вперед символ презентации престижного стиля жизни потребителя. Реклама превращается в разновидность средств производства: она производит желания, осознанные потребности и интересы. Реклама становится и ключевым фактором успеха бизнеса и феноменом массовый культуры. Поэтому в прошлое уходит культура накопления. Деньги, едва появившиеся у населения, тут же пускаются на приобретение товаров в кредит. Инфляция в умеренных темпах стимулирует развитие культуры расточительства: деньги, хранимые дома или в банке, обесцениваются, поэтому эффективнее их сразу пускать в потребление. В данном случае благополучие семьи зависит от стабильности места работы, потому что квартира, автомобиль, бытовая техника приобретены в кредит.
Российские потребители достаточно противоречивы. Так по данным компании Nielsen на 2010 год. 76% россиян интересуется новыми продуктами, но лишь малая часть готова сразу купить новый продукт с необычным дизайном или вкусом. 70% респондентов предпочитают приобретать товары, которые рекламируют на родном языке. И даже 47% респондентов предпочитают сберегать на «завтрашний день», нежели тратить сегодня. А 63 % россиян предпочитают узнать информацию о покупаемом товаре заранее. Для 57% россиян цена остается значимым фактором при совершении покупок. Каждый второй потребитель знает о скидках, специальных акциях и предложениях, проводимых в магазинах 66% респондентов готовы потратить время на поиск и сравнение цен, чтобы купить любимый бренд по наиболее привлекательной цене. Для 57% россиян цена остается значимым фактором при совершении покупок.
Каждый второй потребитель знает о скидках, специальных акциях и предложениях, проводимых в магазинах. 66% респондентов готовы потратить время на поиск и сравнение цен, чтобы купить любимый бренд по наиболее привлекательной цене. 81% респондентов считают, что качество товара – важнейший критерий при выборе и покупке. Российский потребитель испытывает больше доверия к брендам: 60% респондентов выбирают бренд, который они приобретут, до похода в магазине. 47% опрошенных любят покупать товары знаменитых брендов и готовы заплатить за них большие деньги . В целом основными особенностями потребительского поведения россиян являются:
Демонстративность потребительского поведения;
Имидж потребительского поведения;
Ориентация на бренды;
Рационально-иррациональный характер потребления;
Смещение гендерных ролей;
Потерянность в информации;
Питание как стиль жизни;
Забота о внешности;
Только вербальное стремление к здоровому образу жизни.
На сегодняшний день существует множество индексов помогающих оценить потребительские настроения и ожидания. Например, сформулированный Мичиганским технологическим университетом индекс ожиданий потребителей (CSI – Consumer Sentiment Index), для того, чтобы дать оценку потребительским настроениям, поскольку дальнейшая реакция рынков может сильно зависеть от изменений этого показателя. Имеется еще индекс уверенности потребителей (CCI – Consumer Confidence Index). Индекс составляется на базе опросов населения. Наиболее интересным же индексом для российской действительности является индекс потребительских ожиданий (индекс Иванова) (источник: исследование Сбербанка-CIB, 2013). По данным исследования классический российский мистер Иванов – уверенный в себе среднестатистический потребитель, имеющий машину, квартиру, его доходы в 2012-13 гг. снижаются, но он все равно с оптимизмом смотрит в будущее: экономит на продуктах и покупает новую машину (часто в кредит). «Иванов» проводит около 3-х часов в сети Интернет (электронная почта, социальные сети, покупки) 40% «Ивановых» хотя бы раз в месяц делают покупки онлайн (в Москве и Петербурге - 50-60%) 26% респондентов дела с Интернет-торговлей никогда не имели. 92% считают, что коррупция негативно сказывается на экономике 71% опрошенных полагает, что экономика нестабильна или опасно нестабильна. 42% автовладельцев в ближайшие два года планируют сменить автомобиль. 41% опрошенных говорят о необходимости отложить крупные покупки до достижения страной лучших темпов роста. 44% респондентов ожидают улучшения ситуации в собственных финансах, 16% - ухудшения, остальные - без изменений.
У 26% опрошенных вообще нет сбережений. Больше всего российских потребителей беспокоит инфляция (69%) и угроза безработицы (47%).
Мир не стоит на месте, и уже сейчас идут такие глобальные потребительские тренды как, например «Онлайн-статус». Интернет уже практически стал общей культурой. Материальные знаки, демонстрирующие статус, социальную активность или креативность в онлайне, несомненно станут неотъемлемыми атрибутами, соединяющими виртуальную жизнь с физической реальностью, а вирусный маркетинг распространит это.
Следующим трендом стало появление сегмента «Twinsumers». В обществе формируется мнение о продуктах, услугах, обсуждается покупательский опыт – и все это влияет на решение о приобретении товара. Большинство россиян принимает решения, полагаясь на личные рекомендации, в России поддерживаются глобальные тенденции – переход контроля над информацией о продукте в руки потребителей. Всем известная кнопка «Нравится» в Facebook или ВКонтакте – один из главных инструментов в распространении информации о бренде в социальных сетях. Кроме того набирает популярность построение личного бренда «Brand Me» через онлайн-профиль .
Сегодня в тренде растет добродетель и любезность. Порядка 86% потребителей во всем мире убеждены, что бизнес должен делать выплаты на благотворительность. Появилось поколение G (от английского слова Generosity – великодушие), которое не только интересуется благотворительностью, но и бесплатно распространяет результаты своей деятельности, посвящает свое время взаимодействию и помощи другим людям. На Youtube.com каждую минуту закачивается около 13 часов видео, в миллионах блогов люди бесплатно делятся своими ценными знаниями, советами и жизненным опытом .
Потребители становятся частью эксклюзивных групп для получения специальных предложений. Так как потребители имеют постоянный доступ в интернет и когда слышат или видят новое предложение, они мгновенно распространяют информацию в социальных сетях, создавая положительное или отрицательное отношение к бренду, стимулируя или сдерживая продажи. Кстати Западные бренды стали выпускать новые товары локальной направленности для потребителей на развивающихся рынках. Например производство автомобилей Skoda Fabio, Skoda Rapid, Hyundai Solaris и KIA Rio довело уровень локализации до 47% .
Приобретает смысл такое понятие как «запланированная спонтанность». Стиль жизни современного потребителя становится фрагментированным. Плотная городская среда с постоянной возможностью выбора различных вариантов услуг и продуктов, с мобильными телефонами и смартфонами создает новое поколение, которое не имеет привычек и опыта жесткого планирования. Так мобильные устройства в США производят в день порядка 600 миллионов транзакций (звонки, смс, покупки, получение информации и тд.).
Не может не радовать тренд экологичности. Очень медленными темпами идет формирование общества и экономики, развивающихся в направлении бережливого производства и отношения к окружающей среде. 40% потребителей говорят, что хотят покупать «зеленые» продукты, но только 4% действительно покупают их, когда есть выбор. При этом 58% потребителей думают, что экологичные продукты слишком дороги, а 33% считают их недостаточно эффективными .
Современное общество не стремится к умеренному, разумному потреблению, общество нацелено на сиюминутное удовлетворение желаний . Кроме того общество потребления проникло в Россию при отсутствии сдерживающих регуляторов в форме развитого экологического сознания потребителей и жесткой системы экологического контроля со стороны государства. Сегодня еще нет культуры потребления, она только в перспективе. Задача общества привить современной молодежи культуру потребления и принципы экологичного потребления, рационального природопользования.
Ритуальные походы по магазинам, фетишизация акций и распродаж, сомнамбулические покупки ненужных вещей, обожествление гламурных стандартов - потребление стало жизненной философией для многих наших соотечественников. Нужно ли его ограничить? Наелись, напокупались, и что дальше? Счастлив ли человек, у которого есть все? Об этом спорят эксперты "РГ" и телепрограммы "Культурная революция".
Эдуард Бояков , режиссер, создатель театральных фестивалей "Золотая маска", "Новая драма": Потребление нужно ограничить. В советское время мой призыв был бы полным кощунством. Ведь мы все нуждались, жили в обществе тотального дефицита. И квартира, машина, дача - это были какие-то тотемные цели, которых мало, кто достигал. А капитализм, который пришёл в нашу с вами жизнь совсем недавно, дал возможность удовлетворять свои потребности. И мы оказались в пространстве западного супермаркета. Вспомните свою первую поездку за рубеж. Главное, что потрясало наших соотечественников, и меня тоже, были не великие произведения искусства и архитектуры, ни музеи. Прилавки магазинов! Это был сильнейший культурный шок! Мы привыкли к сыру, хлебу, колбасе. А там сотни их видов и наименований! Мы все считали, что вот когда в России появятся такие магазины, мы начнём жить по-другому, станем более свободными и счастливыми. Но не случилось.
Я вспоминаю Гетруду Стайн, которая говорила, что когда человек достигает того, чего он хотел, часто оказывается, что он хотел совсем не этого. Так получилось и с нами. Сейчас мы понимаем, что вот этот заполненный под завязку холодильник, который был предметом мечты наших родителей, - ничто иное, как страшная профанация алтаря, не имеющего на самом деле никакого отношения к нашему счастью. Это пародия на алтарь. Мы гонимся за потреблением, мы хотим чего-то достичь, что-то купить. И вдруг оказывается, что это что-то - гаджет для ребёнка, игрушка, - нужны лишь для того, чтобы отвлечь, занять его. И тогда мама и папа смогут.... много работать. И вот они работают, получают стресс, ребёнок отчуждён. Мы теряем семью. Мы думали, что наши семьи будут жить лучше. Оказывается, нет.
Американские ученые сравнили размеры посуды и еды на пятидесяти двух художественных полотнах последнего тысячелетия. И обнаружили, что габариты тарелок выросли на шестьдесят шесть процентов, порции еды на шестьдесят девять, а куски хлеба на двадцать три процента
Мы считали, что наши люди будут жить лучше, если получат хороший рынок пищи. Но развитые капиталистические страны показывают обратное. Двадцать пять процентов американских школьниц страдают ожирением. Огромное количество болезней приходит из-за того, что мы переедаем. Мы не можем себя контролировать. И этот процесс имеет отношение ко всему. Во что превращается европейский или российский город? Какое количество асфальта мы накладываем на землю? Какое количество цветов и зелени мы убиваем? Какое количества мусора производим? Время от времени в Интернете появляются страшные статьи, о том, что в Тихом океане существует огромный мусорный остров, который своими размерами превзошёл некоторые европейские страны.
Эдуард Бояков. Фото:Игорь Филонов/ РГ
Эдуард Бояков : Что делать в этой ситуации? Безусловно, нельзя ограничить потребление какими-нибудь политическими указами. Но мы должны задуматься о том, действительно ли мы потребляем столько, сколько нам нужно? Этот вопрос нужно адресовать самому себе. У меня в моей бизнес-биографии был момент, когда я попробовал подсчитать количество своих галстуков. Признаюсь, их получилось пять сотен. Я выбирал их по цветам и фактурам. Сейчас это кажется такой глупостью. Общество должно не стареть, а мудреть. И эта мудрость неизбежно приведёт к тому, что появятся люди, которые покажут пример ограничения... Они уже есть на Западе. Достаточно вспомнить создателя империи ИКЕА. Он летает эконом-классом, очень ограничивает своих детей. Например, объявил им, что наследство, которое он оставит, будет очень скромным. Развивайте себя сами!
Руслан Гринберг , директор Института экономики РАН: Честно сказать, я думал, что по количеству галстуков я буду рекордсменом. У меня их двести двадцать семь...
Михаил Швыдкой , художественный руководитель Театра мюзикла: Кстати, Уэллс примерно так характеризовал Карла Маркса: "Ну, какой же он серьёзный экономист? Человек с такой бородой, за которой надо ухаживать бесконечно долго, не может быть серьёзным экономистом!"
Руслан Гринберг: ... Дело в том, что, когда человек рождается, у него нет никакого выхода, он должен быть счастливым. А это очень приятно: иметь разнообразную пищу, большой гардероб. Потребление - это синоним свободы. Мы должны иметь выбор на всё. Будь то носки, начальство, премьер-министры.
Руслан Гринберг. Фото:Сергей Карпов/ ИТАР-ТАСС
Вспомните семьдесят лет советского аскетизма, жуткого унижения, уныния, серости. И вдруг Михаил Горбачёв "открыл ворота тюрьмы", мы увидели четыреста сортов сыра и обалдели, конечно, от этого. Это не синоним счастья, но очень хорошая вещь.
А если серьезно, то рыночная экономика работает по принципу: все, что произвели, вы должны продать. Есть пара стран в мире, которые так не считают. И там, кстати говоря, есть указы о регламентации потребления. Это Северная Корея и Куба. И надо сказать, что в этих государствах люди живут вполне счастливо тем, что у них есть, потому что не знают ничего другого. К слову, вот история из советского прошлого. Один мой приятель сел в тюрьму на семь лет за то, что поменял немножко рублей на немножко долларов, чтобы своей подружке купить роман Булгакова. "Мастер и Маргарита" продавался только за валюту.
Но если говорить честно и серьёзно, обсуждение темы о вреде потребления мне кажется большим ханжеством и лицемерием. В нашей с вами благословенной стране лишь двадцать пять процентов населения потребляет то, что потребляют европейцы. Остальные выживают. У нас царит недопотребление.
Марина Красильникова , социолог: Потребительские ориентации трёх четвертей российского населения ограничены питанием и одеждой. Откуда же тогда популярные последнее время разговоры о том, что общество перепотребляет? Раздражение появляется тогда, когда происходит диссонанс между доходами и потреблением. Некоторые наши граждане уже получили огромные деньги, но не научились правильно их тратить. Люди тащили из советского прошлого навыки бедняков. А как может продемонстрировать свой социальный статус бедный человек? Тем, что он хорошо поел и красиво оделся. Когда в центре Москвы кто-то покупает одежду по безумным ценам, несопоставимым с ценами в европейских столицах, он платит не за вещь, а за честь приобщиться к более высокому статусу.
Сергей Ковалёв , психолог: Лев Толстой считал, что истинно счастливым становится тот человек, которые осознаёт: то, что у него есть - это и есть всё то, что ему надо. Ему вторил академик Дмитрий Лихачёв: бедный - это не тот, у кого мало, бедный - тот, кому мало.
Необходимо всерьез говорить об ограничении того статуса, той фетишизации потребления, которая в настоящее время существует. Да, есть цель - жить хорошо. Есть средство - потребление. С этим никто не спорит. Это нормальный процесс. Но если средство становится самоцелью, возникает так называемый закон смещения. Скажем, у женщин, которые были помешаны на диетах, целью стала не красота, а само похудение. Они превращались в анорексиков, которых потом вытаскивали из этого своеобразного понимания смысла жизни в психиатрических клиниках. Нельзя превращать потребление в основной смысл существования цивилизации, общества, индивидуального человека. Всегда есть что-то более высокое, ради чего, в конце концов, мы и потребляем. В результате этой фетишизации смысла потребления, статусного характера потребления, мы имеем у двадцати процентов населения экзистенциальный невроз. Наелись, накупились. А дальше что?
У других - социальный невроз. Мы никак не можем дотянуть до гламурных стандартов, которые нам демонстрируют на киноэкранах, на телеэкране, в журналах. Ситуация, когда тачки, тряпки, тусовки заменили ум, честь и совесть.
Современная ценностная ориентация современной цивилизации: статус, власть, материальные блага и чувственные удовольствия. Счастливость заменяется успехом. Но исследования потребления показали, что в период с шестьдесят шестого по девяносто шестой год уровень благосостояния американских граждан поднялся в полтора раза, а удовлетворённость жизнью упала в два.
Япония находится в депрессии последние несколько лет только потому, что она перестала потреблять
Г-н Исидзэ Мотоюки , министр-советник, заведующий информационным отделом посольства Японии в России: В Японии верят, что в любой вещи живет душа. Мои родители не разрешали мне оставлять недоеденным рис, потому что тем самым мы проявляем неуважение к духу пищи. Нельзя тратить что-то в пустую. Понимание этого - японская культурная особенность.
С нашей точки зрения, все вещи и продукты должны быть очень качественными. Чтобы поддерживать качество, может быть, есть смысл ограничить количество производства. И еще. Традиционно в нашем обществе осуждается тот, кто слишком много потребляет или выбрасывает вещи, которые могли бы еще послужить. По-моему, имеет смысл прислушаться к Японии, потому что она успешно преодолевает те вызовы, с которыми весь мир, скорее всего, тоже встретится.
Руслан Гринберг : Но Япония находится в депрессии последние несколько лет только потому, что она перестала потреблять. И это очень тяжелый вопрос. Мы живем в капитализме. У нас нет другой альтернативы. А капитализм - это общество, которое производит, чтобы продать. Если вы не идете в магазин, и если вы не покупаете, то производство останавливается, мир останавливается.
Михаил Швыдкой. Фото:Сергей Пятаков/ РИА Новости www.ria.ru
Михаил Швыдкой: Честно скажу, я не уверен, что в домах с печным отоплением, с туалетом на улице легче думается о смысле жизни. Хотя так уж получилось, что люди задумывались о таких серьезных проблемах, именно когда жили и в более сложные времена, чем сегодняшние. Но, как мне представляется, вопрос не в том, как мы будем потреблять, и станем ли от этого менее духовными или более духовными. Это вопрос, внутренних усилий каждого. И главное. Проблема, с которой мы скоро столкнёмся особенно в развитых странах, состоит в том, что потреблять будут люди, которые никогда не работали. Уже сегодня производит меньшее число людей, чем те, кто потребляет, не работая. И шансов у последних на работу, в общем-то, нет. Приведу в пример США. Там индустриальных рабочих всего 17 процентов. Четыре процента фермеров. Кто-то работает в сфере услуг. А половина никогда не занималась производительным трудом! Это те, кто просто получает социальный пакет.
Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) - одна из ведущих экономических организаций мира, которая включает 34 государства, выпустила отчет "Как жизнь?". Из него следует, что прогресс государства зависит от более широких, чем ВВП, параметров. В частности, от приоритетов и стремлений людей, их представлений о своей "счастливости".
Российские и мировые службы и организации, специализирующиеся на статистических исследованиях, давно уже ищут ответ на вопрос, как счастье человека связано с уровнем его потребления и благосостоянии. Вот последние данные на эту тему. Психологи утверждают, что удовлетворенность жизнью, а это почти счастливое самоощущение, лишь на 10-15 процентов обусловлена внешними обстоятельствами, на 50 процентов - общим складом личности и на 35-40 - зависит от личного выбора в принятии решений.
Социологи РОМИР, составившие так называемый "глобальный индекс счастья" отдали России 33-е место из 54. счастливыми себя назвали 42 процента наших граждан, против 53 процентов в среднем по миру. С 2006 года вычисляется и Всемирный индекс счастья (The Happy Planet Index). Это комбинированный показатель, который измеряет достижения стран мира и отдельных регионов с точки зрения их способности обеспечить своим жителям счастливую жизнь. Он рассчитывается по методике британского исследовательского центра New Economic Foundation совместно с экологической организацией Friends of the Earth, гуманитарной организацией World Development Movement. Выпускается раз в два-три года.
Составители рейтинга подчеркивают, что в тех странах, где упор делается на развитие производства, а с ним и на экономический рост, люди, как правило, счастливее не становятся. Так вот, по данным, опубликованным в 2012-м году, Россия в этом списке из 151-й страны занимает 122 место. Между Конго и Болгарией. Счастливее всех, если верить рейтингу, жители Коста Рики и Вьетнама, а несчастнее - Чада и Ботсваны. Граждане США - на 105-м месте. Кризисная, безработная Греция - на 83-м, нестабильный Египет - на 91-м. Счастливее всех из бывших республик Союза оказалась Киргизия, занявшая 38 строчку списка счастья.
Еще одна международная организация - ОЭСР представила новую версию индекса качества жизни (Better Life Index), рассчитываемого на основе оценок респондентов по 11 параметрам. По сумме их всех, Россия занимает 32-е из 36 мест рейтинга, расположившись между Эстонией и Бразилией. Более других удовлетворены жизнью Швейцария, Норвегия, Исландия и Швеция. Россияне же выше всего оценили национальный "баланс труда и отдыха": примерно на уровне жителей Испании, Дании, Нидерландов и Норвегии.
Владислав Флярковский , журналист:
Намерение ограничить потребление мне напоминает твёрдое желание с понедельника начать новую жизнь... Я вспомнил один потрясающий меня эпизод. Лечу я в самолёте одной из крупных авиакомпаний. От нечего делать читаю каталог товаров: "Мягкая игрушка "Панда" - двадцать евро. Вы будете гордиться тем, что часть ваших денег поступит в поддержку Фонда защиты дикой природы". Листаю дальше: "Часы. Триста пятьдесят евро. Великолепный подарок, ремешок из натуральной кожи питона". Человечество окончательно двинулось рассудком. Я не большой знаток человеческой натуры, но я почему-то уверен в том, что человек может заставить себя не жрать гамбургеры. Но не может заставить себя не слушать пошленькие песенки и читать дурацкие детективчики. Так он устроен.
Владислав Флярковский. Фото:Григорий Сысоев/ ИТАР-ТАСС
Блиц-опрос
Какая вещь была предметом вашей детской мечты?
Эдуард Бояков: Автомобиль.
Руслан Гринберг: Плащ-болонья.
Есть ли у вас дома лишние вещи?
Эдуард Бояков: Очень много.
Руслан Гринберг: Только лишние одни.
Вас устраивает сегодняшний книжный рынок?
Эдуард Бояков: Нет.
Руслан Гринберг: Более чем.
Сколько фильмов вы смотрите за неделю?
Эдуард Бояков: Наверное, пять.
Руслан Гринберг: Ни одного.
Чего Вам не хватает сегодня?
Эдуард Бояков: Осознания того, что у меня все есть.
Руслан Гринберг: Всего хватает.
Кстати
Термин "консюмеризм" был введен в обиход в 1970 году двумя разными людьми: итальянским режиссёром Паоло Пазолини и американским политологом Гербертом Маркузе. Академик Владимир Вернадский подсчитал, что из всего объёма сырья, извлекаемого из земли, человек потребляет в виде готовой продукции примерно шесть процентов. Остальное - отходы на разных стадиях технологической цепочки.
Новости мирового кризиса в последние недели дают мало поводов для оптимизма. Как из США, так и из Европы приходят сообщения о начавшихся или готовящихся массовых сокращениях рабочих мест, снижении заработной платы, а кое-где - уже и уличных волнениях. Так, Associated Press сообщает о том, что массовыми беспорядками и столкновениями с полицией завершился митинг протеста в центре столицы Исландии Рейкьявике, где еще в пятницу сотни манифестантов вышли на улицы, чтобы выразить свой протест по поводу политики правительства, которое фактически довело страну до банкротства. Полиции пришлось задержать одного из демонстрантов, а через день разъяренная толпа решила взять полицейское здание штурмом, попытавшись сломать двери и требуя освободить своего соратника. В ответ служители правопорядка применили слезоточивый газ и вынудили манифестантов отступить. Есть пострадавшие, сообщает РБК.Вполне возможно, что через несколько месяцев аналогичные события ждут и другие страны. Над относительно благополучной вот уже несколько десятилетий жизнью Европы, которая в глазах советских, а потому уже и российских граждан была эталоном социально-потребительского благополучия, сгущаются тучи «новой бедности». Именно этот термин сейчас можно услышать, например, в репортажах EuroNews - о бельгийской многодетной матери, которой едва хватает средств накормить детей, а сама она неделями вынуждена питаться только хлебом, или о португальском пенсионере, у которого теперь нет денег оплачивать счета за воду и, для того чтобы принять душ, он вынужден ходить теперь в католический благотворительный центр. И это не передача советского телевидения об «оскале мирового империализма», а новости европейского телеканала в ноябре 2008 года.
Конечно, пока в такой степени кризис затронул самых незащенных европейцев - тех, кто живет на социальные пособия. Основную же массу представителей европейского среднего класса (и российского тоже) ждет серьезное снижение уровня потребления. Казалось бы, это пусть и неприятное, но вполне традиционное для людей явление - бывают периоды, когда живется лучше, а бывает, когда приходится потуже затянуть пояса. Точнее, традиционным оно было во все времена, а вот в эпоху постмодерна и общества потребления, эта ситуация может привести не просто к финансово-бытовым проблемам у «золотого миллиарда», а к проблемам куда более глубоким, социально-культурным и мировоззренческим. Потому что потребление для современного человека - это отнюдь не удовлетворение материальных нужд. Это жизненная философия, система ценностей, поле самореализации, в сущности - новая религия и идеология.
Потребление многими понимается ошибочно только как приобретение неких вещей, товаров и услуг. Но мы живем в мире символического потребления, и уже давно платим деньги не за вещи - а за имидж, за знаки самоидентификации, за чувство принадлежности. Мир, в котором (представим на минутку) исчезнут торговые центры, реклама, индустрия развлечений, потрясет основы мироздания современного обывателя так же сильно, как потрясло бы средневекового человека внезапное исчезновение всех храмов и священнослужителей. «Это невозможно и немыслимо», - решил бы наш далекий предок. Аналогично мыслит и современное общество. И оно не готово вовсе не к тому, что будет жить беднее, - это чисто бытовая сложность, а к тому, что конец общества потребления в его нынешнем виде - это слом основ мира глобализации и неолиберализма. Мира, который еще несколько лет назад провозгласил свою полную и окончательную победу на всей планете, отведя еще пару десятилетий на решение «технических» задач - подчинение «стран-изгоев» и освоение ресурсов «недостачно глобализированных» регионов. Но не говори «гоп» пока не перепрыгнешь. Сегодня головокружение от успехов сменяется пониманием того, что совсем скоро не только можно лишиться статуса победившей и единственно верной системы, а вообще отправиться, как говорится, на свалку истории. К столь масштабным переменам в мировосприятии люди готовы куда меньше, чем к тому, что придется пересесть в автобус из личного авто или перейти на более дешевый сорт колбасы.
ЧЕЛОВЕК - ЭТО ТО, ЧТО ОН ПОКУПАЕТ?
Отношение к обществу потребления в Европе и в современной России имеет существенные различия. Европейская философская и социальная мысль давно уже провела глубокий анализ того, что такое потребление в его нынешнем виде, - благо, времени на это было достаточно. Так, работа одного из виднейших европейских исследователей феномена потребления Жана Бодрийяра «Общество потребления: его мифы и структуры» появилась еще в 1970 году. У европейских интеллектуалов XX века традиционно были более или менее анти-буржуазные взгляды - именно потому, что они успели детально рассмотреть, что собой представляет мир сытых обывателей и какие пороки и тотальная несвобода скрываются за его внешне приятным фасадом. Но «изнутри» СССР все выглядело совершенно иначе - недоступный мир материального капиталистического достатка казался раем, а «разницу между туризмом и эмиграцией» россияне смогли почувствовать только спустя годы жизни при отечественном капитализме, который оказался весьма странным гибридом, вобравшим в себя недостатки как западной, так и советской систем. И вот у многих отрылись глаза - оказывается, в обществе потребления товаром являются не только одежда, автомобили и технические новинки, но и - о, ужас! - искусство, здоровье, личное время и социальный статус, а порой и собственная жизнь в прямом смысле. Но, несмотря на это, очень большая часть наших сограждан искренне приняла новую систему ценностей. Почему?
На первый взгляд, очевидно - после жизни в мире принудительного материального равенства появилась возможность работать и зарабатывать, что само по себе можно только приветствовать. Однако дело не только в этом. Потребление как мировоззрение является очень серьезным конкурентом любым идеологическим построениям.
Эта система обладает целостностью, сравнимой с целостностью религиозного или философского учения - она говорит человеку, каковы цели его жизни (повышать уровень потребления и уровень жизни), объясняет, как этого достичь (экономически эффективная карьера), дает целостную картину мира (все объясняется в терминах покупки-продажи и выгодности-невыгодности) и шанс на индивидуальное счастье (мы все строим мир, где каждый имеет шанс на успех). При этом аргументы системы просты и понятны всем. Далеко не любой готов жить ради светлого будущего, мира во всем мире или приближения к Богу. Но кто же не хочет жить завтра лучше, чем сегодня? Иметь просторное жилище, красивую одежду, удобные вещи.
Кажется, что слабость общества потребления - в его излишней приземленности, - ведь не хлебом же единым? Эту ошибку часто совершают не очень далекие критики общества потребления, восклицая: «О, времена! О, нравы! Молодое поколение не интересует ничего кроме денег!» Ничего подобного, общество потребления сегодня - это, главным образом, общество потребления смыслов. Богатство само по себе не имеет значения. Покупая дорогие автомобили, посещая престижный клуб и надевая эксклюзивную одежду, человек покупает имидж и статус. Собственно, именно имидж и ощущения, а вовсе не сами товары уже давно продают специалисты по маркетингу и PR. Поэтому потребление с успехом заменяет традиционные формы самореализации. Если вчера, чтобы что-то сказать миру, нужно было написать роман, сыграть проникновенную мелодию или произнести пламенную речь на митинге, сегодня за вас все скажет лейбл на сумочке, марка сигарет и название ресторана, в который вы ходите. Причем заявлять о себе каждый день можно по-разному - сегодня ты гламурный обитатель ночного клуба, завтра - спортивно экипированный путешественник, послезавтра - деловой яппи. В «обществе спектакля» каждый одновременно и зритель, и актер. Потребление тоже является своего рода творчеством - поскольку, что бы вы ни приобретали, сегодня вы покупаете не вещь и не услугу, а средство самовыражения и стиль жизни. Товары и услуги индивидуализируются и «кастомизируются» - вы можете купить кухонную мебель неповторимой, нужной только вам конфигурации, создать уникальный дизайн своей кредитной карты или заказать в кафе пиццу по собственному рецепту. Сегодня человек - это то, что он покупает. «Шопинг - это не просто походы по магазинам. Это весь диапазон человеческих проблем и отношений. Ваши покупки красноречиво характеризуют Вас и то, какими Вы хотите быть», - уверен профессор Кристофер Мур, специализирующийся на изучении шоппинга в шотландском университете Glasgow Caledonian University . Поэтому самореализация в мире потребления ничем не труднее, а напротив - намного легче, чем раньше. Здесь каждому позволят получить свою минуту славы, стать творцом в области собственного гардероба и прически, заиметь экстремальное хобби. Когда-то индивидуальность была результатом ума, характера и личностных усилий, теперь ее проще купить. Возможность жить, играя и самоутверждаясь, а вовсе не примитивный культ материального достатка, делают такую жизнь столь привлекательной.
Но все это имиджестроительство возможно только в благоприятном экономическом климате, а точнее во вполне конкретной ситуации растущей экономики услуг с весомым непроизводственным сектором. Именно той экономике, которая сейчас падает «стремительным домкратом» в воронку кризиса. Недаром один из последних номеров The Economist вышел с весьма красноречивой обложкой - фигурой на краю пропасти и словами «World on the edge» («Мир у черты»).
ОБЩЕСТВО ВСЕОБЩЕГО НЕБЛАГОДЕНСТВИЯ
Не стоит питать иллюзий - добровольно от потребления как смысла никто не откажется, поскольку вроде бы мир, где всем гарантирован относительный достаток, это тот самый laissez-faire capitalism , общество всеобщего благоденствия. Выступать против него могут, казалось бы, лишь самые радикальные идеалисты. Но общество потребления при более пристальном взгляде на него - это вовсе не та схема, где каждый получает некий набор материальных благ и умиротворенно живет, довольный своим положением, а экономика обеспечивает этот уровень жизни. Возможно, в теории это и должно быть так. Но на практике увеличение прибыли невозможно без роста потребления, а значит и роста потребностей.
Общество, где все довольны своим материальным достатком и не хотят большего, - страшный сон любого бизнесмена, потому что никакой рост бизнеса в нем не возможен. Именно в этом и причина сегодняшних проблем - если в области смыслов потребителя многие годы грамотно «подстегивали» к постоянной жажде потребления с помощью самых разнообразных методик рекламы и маркетинга, то в практической плоскости население многих стран соблазнили выгодными и дешевыми кредитами. Для этого работают и технологии производства вещей, выходящих из строя сразу по окончании гарантийного срока и подлежащих замене во вполне работоспособном состоянии из-за их немодности. В то самое время, когда проблемы экологии и нехватки природных ресурсов вроде бы стоят на повестке дня на самом высоком уровне.
«Подсаженный» благодаря потребительскому зуду на жизнь в кредит человек крайне удобен государству - им легко манипулировать, он зависим, он не может внезапно менять свою жизнь, становясь на долгие годы заложником собственного - вроде бы - благополучия. Причем бедняка не соблазнишь роскошным лимузином, он знает границы своих возможностей. А вот представителя среднего класса очень легко убедить купить в кредит машину чуть выше классом или более дорогой мобильный телефон, чем он мог бы позволить себе, живя по средствам. «Ты можешь себе это позволить» - вот главная ловушка, заставляющая тратить всегда больше, чем зарабатываешь. Прошлогодние воззвания, например, британских властей к населению - по возможности не пользоваться кредитными картами, автоматически делающими вас должником и вообще не брать кредитов без необходимости, так и остались без внимания.Теперь британцам, и не только им, придется расплачиваться за эту схему жизни безработицей, банкротствами производств и принудительным снижением уровня жизни.
Еще потребление создает иллюзию равенства. Ведь и правда, можно пойти и купить такую же вещь, как у известного артиста, телеведущей или спортсмена. Посмотрите на рекламные плакаты с портретами знаменитостей, словно приглашающих скромного обывателя - приблизься к нам, мы позволяем тебе стать как мы, пусть ненадолго, как Золушке на балу, побыть рядом с принцами и принцессами. Все это довольно неприглядные игры, ведь культивируют они вовсе не желание стать лучше, а чувство собственной неполноценности.
Россияне же (по крайней мере, имеющие доходы выше среднего), в отличие от европейцев, входят в полосу кризиса на пике именно такого демонстративного потребления. И почему-то за аргументами о том, что красиво жить не запретишь, никто не вспоминает, что то равенство, которое где-то там рядом с братством и свободой, - это не равное право для всех подзаработать и купить кухонный комбайн или новое авто, а равное право на социальные возможности, образование, участие в гражданских институтах. Впрочем, вряд ли так увлеченные своим карьеростроительством российские молодые яппи размышляют о мире равных возможностей. Мир победителей и неудачников выглядит заманчивее в глазах тех, кто уверен, что обязательно окажется в выигрыше. Но в ближайшее время многих ждет совсем другая судьба - и в «лузеры» таких охотников за удачей определят отнюдь не какие-нибудь левые патриоты-радикалы, а экономическая система, ставшая их идолом.
НОВЫЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ
Даже если нынешний кризис не приведет к радикальной смене экономического мироустройства, а станет для него лишь серьезной встряской, главное уже произошло - так превозносимая неолиберальная экономическая модель уже не будет считаться безальтернативной. Какими же могут быть основы других моделей?
В первую очередь будет востребована обновленная идея справедливости - не примитивной уравниловки, а системы, где будет повышенный спрос на частную инициативу, но невозможны спекулятивные «мыльные пузыри». Во-вторых, вместо бесконечного потребления людям нужны другие цели. Существует любимое неолибералами выражение «Капитализм - это то, чем люди занимаются, если оставить их в покое». Но «развитое» общество потребления с его карнавалом продающихся нематериальных символов подтверждает как раз обратное. Если у современного человека достаточно денег, то он начинает заниматься не их приумножением - а самореализацией. Да, для кого-то этой самореализацией становится бизнес-успех, для кого-то она происходит в примитивной форме покупки статусности. Но сам факт готовности людей платить больше всего за свой имидж и образ жизни говорит о том, что им нужны не вещи, а самоощущение успешности и полноценности (кстати говоря, это же подтверждает огромная популярность компьютерных игр - где современный человек тоже ищет самореализации, пусть и виртуальной). И любая модель жизни, предлагающая обществу путь к такому самоощущению не через сверхпотребление, вполне может оказаться востребованной. А новыми целями может быть многое - от борьбы с бедностью до освоения космоса или строительства социализма XXI века.
В этом смысле вовсе не случайна охватившая всех «обамомания» - возможно, новый президент США в итоге и не совершит никакого прорыва, важно то, что его избрание выявило огромное желание перемен и мечту о новом завтра у миллионов американцев. Новое завтра хотят увидеть и все остальные, а кризис мировой экономики только обострит эти чаяния. Дать обществу новые ориентиры успеха и полноценности, новые мечты - вот главная задача тех, кто хочет идти вперед, к пост-кризисным социальным и экономическим моделям.
Энди Уорхол "Банки с супом Кэмпбелл"
Самая очевидная проблема, связанная с таким обществом, - экологическая. Ресурсы нашей планеты не безграничны, как и её способность справляться с загрязнением.
Общество потребления намеренно провоцирует быструю смену моды на товары. Иначе их не будут потреблять и произойдёт кризис перепроизводства - предприятия встанут, потому что не смогут продать производимые ими товары, а работающие на них люди потеряют свою работу и не смогут товары приобретать.
Такому обществу необходимо стимулировать потребление. Наиболее распространёнными средствами для этого являются увеличение возможностей потребителей и провоцирование желания покупать эти товары. Для увеличения возможностей чаще всего используется кредитование, ведь, поскольку основной целью производителей является всё же извлечение прибыли, повышать зарплаты работникам им не выгодно. Кредитование позволяет сократить финансовый цикл, давая возможность потребителям больше не откладывать получение удовольствия от покупки и использования продукта, а получить его мгновенно, оставляя расплату за него на потом и заодно делая его должником системы потребления, вынужденным расплачиваться за уже полученное удовольствие.
Другой способ увеличить потребление товаров связан с быстрой сменой моды на них. Это позволяет существенно сократить цикл использования вещи, ведь она становится ненужной не тогда, когда приходит в негодность, а тогда, когда проходит мода на неё. В результате на свалку отправляются добротные, вполне еще пригодные вещи.
Кроме того, быстрая смена моды позволяет производителям делать менее качественные товары в расчёте на то, что, когда спрос на данный товар пройдёт, он будет уже не нужен, так что никто не ожидает от него долгой эксплуатации. Да и требований со стороны потребителей к товару, срок службы которого ожидает быть недолгим, существенно меньше.
В конечном итоге общество излишнего потребления товаров становится обществом их излишнего производства, а также обществом потребления ресурсов и избыточного производства мусора.
Характерная для общества потребления стимуляция производства делает товары более доступными для широких слоёв населения, заодно увеличивая его покупательную способность. Однако достигается это за счёт повышения производительности труда. И оно вовсе не обязательно связано с применением новых технологий производства или улучшением качества логистики. Когда эти меры исчерпывают себя, владельцы предприятий стремятся повысить производительность за счёт увеличения работы сотрудников. Обычно это достигается за счёт усиления их эксплуатации, большей рутинизации труда, увеличения количественных показателей, слежки и давления на сотрудников. Всё это вызывает у рабочих стресс, который они опять же снимают с помощью потребления.
Другая проблема, связанная с эксплуатацией труда в обществе потребления, состоит в том, что труд, который мог бы использоваться на производство благ и идей, а также на улучшение качества жизни людей, перенаправляется на занятия, связанные со стимуляцией спроса на вещи. Нам постоянно говорят о том, что, дескать, «заводы стоят», но при этом как-то забывается, что большинство заводов находятся в странах третьего мира. Люди же из первого мира заняты в основном двумя вещами: управлением производством и продажей товаров. Возникает вопрос: зачем жителям стран первого мира вообще работать, если они практически ничего не производят, а если они ничего не производят, зачем им заниматься перепотреблением, стимулирующим производство?
Получается, такое общество функционирует, только чтобы воспроизводить само потребление. Наращивая же производство ради обеспечения потребностей его членов, оно оказывается вынужденным ещё больше стимулировать потребление, чтобы предотвращать кризисы, вызываемые перепроизводством.
Для начала - три цитаты. От очень, очень, очень, очень разных людей.
« Если перечислять важные проблемы современности, можно назвать три: первая - это информация и ее влияние; вторая - это стремление к удовольствиям; третья - это стремление к комфорту. Это то, что характеризует так называемое потребительское общество… Отбрасывайте всякую пропаганду, когда она говорит, что relax and enjoy* - путь к совершенству. Это - путь к деградации, и не просто личности, а человеческой цивилизации »
«
С английского - «расслабься и получай удовольствие». Круче было бы, конечно, по-латыни: relaxat et frui. Или хотя бы по-гречески: να χαλαρώσετε και να απολαύσετε. Был бы я духовным лицом, я бы всех вокруг латынью умучивал, нехай трепещут
»
Вряд ли ты узнал что-то новое из этих замечательных цитат, о драгоценный читатель.
Идея о том, что общество потребления - это гадкая бяка, была впитана тобой с первой бутылочкой заменителя грудного молока, но и тогда она лишь слилась в согласии с еще более ранними источниками информации внутри твоего новорожденного тела.
Любой мыслитель XX века яростно бичевал «потребленцев» и изыскивал червей в сочных яблоках всеобщего благоденствия. Даже коммунисты, обещавшие полное изобилие в своем будущем, рисовали это будущее не очень уверенно: по всему выходило, что тогда у всех все будет, но никому ничего будет не надо. Но шли эти новые мыслители столь древними тропами, что на них попадались даже не столько саблезубые тигры, сколько трилобиты.
Этот яркий, но путаный образ мы сейчас разберем подробнее.
Мы должны понимать, что миллионы лет человечество, даже не ставшее еще собой, вынуждено было существовать, испытывая нужду буквально во всем.
Даже в благодатнейших местах случались сезоны засух, дождей и безрыбицы. Холод, зной, болезни и регулярные голодовки были абсолютной нормой жизни. Ранняя смертность наших предков, доживших до зрелости, чаще всего была связана с тем, что подавляющее большинство из них к сорока-пятидесяти годам уже физически не могли обеспечить себя достаточным пропитанием и начинали зависеть от милосердия окружающих. А милосердие в то время было штукой ненадежной. Когда джентльмены-археологи в XVIII–XIX веках стали работать с первобытными захоронениями, они пришли в ужас от обилия тщательно выскобленных и обглоданных человеческих костей. Каннибализм, трупоедство, поедание собственного потомства были повсеместно распространенным явлением (до того считалось, что этому пороку подвержены лишь дикари некоторых регионов, которые, если разобраться, и не люди вовсе).
Людоедство исчезает лишь с развитием земледелия - чтобы легко возвращаться в скудные времена, будь то европейский голод XIII века, голодомор в России или крушение самолета в Андах в 1972 году, когда выжившие пассажиры питались телами погибших.
Первый шаг на пути к обществу потребления - земледелие с созданием запасов пищи - решительно изменил человека. Люди постепенно перестали есть своих детей, убивать стариков, появились даже излишества: матери и повитухи, например, перестали считать плаценту специальным даром небес, посланным, чтобы подкрепить силы женщины после родов (обычай прикасаться к ней ложечкой остался в некоторых культурах - уже в качестве суеверия).
Пострадала ли от этого потребительского разгула нравственность - решать тебе. Но то, что скупость и экономия еще очень и очень долго были обязательны для выживания и стали основой любой нравственности, - это факт. На протяжении тысячелетий скаредность была высочайшей доблестью человека. Причем служила она не только его личному благу, но и процветанию всего общества. Если ты слишком много ешь - ты отнимаешь еду у другого. Если ты теряешь рубаху - значит, кому-то не достанется льна или шерсти, чтобы укрыться от стужи или солнца. Ты носишь золотые браслеты - но ты мог бы продать их и накормить голодных в твоем городе (мысль о том, что золото само по себе несъедобно и его наличие или отсутствие на твоих руках не увеличивает количества хлеба в амбарах, была слишком сложной, поэтому до нее обычно не доходили).
Впрочем, даже в самые нищие времена некоторых благ было в избытке, и тогда небрежное обращение с ними было в порядке вещей. Обилие мелкой керамики, скажем, приводило к тому, что она ценилась лишь немногим больше глины, из которой была изготовлена, и ни в одном из древних трактатов ты не найдешь совета бережно с ней обращаться. Человек же, пользовавшийся глиняной посудой, прославлялся как образец умеренности в пику богачу, который тратил дефицитные ресурсы на посуду медную.
У нас просто нет иной культуры и иной традиции, нежели культура скопидомства. Мы как аксиому воспринимаем то, что хороший человек должен быть умерен в еде и отличаться безразличием к материальным ценностям. Жадность порицалась лишь тогда, когда она принимала уж совсем гротескные формы: если человек начинал морить голодом слуг и родственников, наряжал их в обноски, а сам спал на набитых сундуках - это было антиобщественное поведение. Но образ мудреца, который живет в бочке, питается тремя корочками в день и раздает все имущество ближним - совершенный идеал любой религии. А если он при этом экономит воду и мыло - тем лучше (ибо что может свидетельствовать о благочестии убедительнее, чем вши и язвы по всему телу?).
У нас просто нет иной культуры, кроме культуры жесточайшей экономии
И, конечно, любой человек должен трудиться в поте лица своего. Кто не работает, тот не ест. Хорошая жена встает раньше всех в доме и целый день не знает покоя, доблестный муж всей душой предается трудам.
Потому что, если не работаешь ты, кто-то должен пахать, косить, воевать, управлять, делать копья и вытесывать обелиски вместо тебя. А это нечестно. Необходимость труда для всех и каждого была совершенно очевидна, считалась незыблемой данностью, как мокрота воды или жар огня. Так что любовь мужчин и женщин к вкусной еде, безделью, красивым нарядам, уютным домам, мягким постелям и забавным игрушкам хоть и была фактически всеобщей и довольно-таки естественной, но являлась однозначным пороком - по крайней мере, в глазах моралистов. И эти глаза по-прежнему родственны глазам пресловутых трилобитов, потому что в последнее время жизнь меняется куда быстрее, чем наши суждения о ней.
Жан-Жак Руссо или Лев Толстой пишут о том, что единственное достойное занятие для человека - это по-библейски выращивать хлеб свой. Но, как бы мило это ни звучало, остается забытым одно интересное обстоятельство. Пахать - это замечательно, но количество мест для пахоты в этом мире ограничено. Еще в эпоху Древнего Египта выяснилось, что один пашущий способен прокормить десять человек*, и проблема вообще-то не в том, кто будет пахать, а в том, что пахать-то будем. Не подсовывать же каждому крестьянину еще девять пахарей на его участок - толкотни будет много, а толку мало.
* - Примечание Phacochoerus"a Фунтика:
«
Не забываем, что это данные по Египту с его плодородной долиной Нила. В большинстве регионов была куда менее впечатляющая статистика
»
Ремесленники тоже не испытывали нехватки в рабочих руках, жрецов, писцов и бальзамировщиков наблюдался переизбыток, армия была укомплектована, а людей нужно было чем-то занять. По некоторым версиям (см. например, статьи бывшего министра древностей Египта Захи Хавасса), масштабнейшие постройки в Египте были вызваны к жизни именно тем обстоятельством, что плодородные, но привязанные к строгой сезонности земли в Египте требовали слишком мало крестьян и могли кормить слишком много людей, которым тоже нужно было дать возможность зарабатывать. Так как экономика в Египте была больше всего похожа на ту, которую мы сейчас называем командно-административной, фараонам и жрецам пришлось взять на себя обязанности по трудоустройству тысяч и тысяч рабочих рук. Поэтому мы сейчас имеем пирамиду Хеопса, сфинксов и прочие крупные достопримечательности.
Но и там, где земли были скудны, а голод случался чаще, недостатка в крестьянах обычно не было. Зато был дефицит земли.
Число ремесленников нельзя было наращивать бесконечно: слишком малым было потребление, слишком медленным и штучным - производство. Проблему с безработицей приходилось решать практически во все времена. Так появились рантье, жившие на проценты от капитала; так появилось множество рабов, а потом слуг, которые проводили жизнь, разъезжая на запятках карет и наводя лоск на дверные ручки; так появился обширный класс чиновничества и, самое главное, класс относительно свободных джентльменов, которые могли посвящать себя игре в гольф, разведению тюльпанов, созданию теории эволюции и проектированию паровых котлов.
И как только котлы были изобретены, они тут же и рванули под седалищами вышеупомянутых джентльменов, ибо началась индустриализация со всем букетом соответствующих признаков. И главнейший из них - появление огромного числа новых товаров и услуг, а также рабочих мест для людей всех полов и всех уровней образованности. К концу Первой мировой войны понятие «рантье» стремительно ушло в небытие, слуг уволили, поместья сдали под водолечебницы - и человечество принялось производить. Нет, даже так: ПРОИЗВОДИТЬ. Давай посмотрим, что мы имеем на сегодняшний момент.
Зеленая революция решила проблему плодородия почв: сегодня мы получаем в 50–100 раз больше урожая с гектара, чем 150 лет назад. Да-да, все эти ГМО, нитраты, фосфаты, гербициды и пестициды, консервация, механизация и обработка.
Голод на сегодняшней планете вызван лишь серьезными проблемами в геополитике и логистике, а вообще современный уровень производства продовольствия позволяет худо-бедно прокормить 40–50 миллиардов человек, при том что только 4–5% из них будут непосредственно заняты в сельском хозяйстве (данные Гарвардского центра демографических исследований). Толстой и Руссо, наше вам с кисточкой!
Любой человек, хотя бы неделю проживший на хорошо организованной швейцарской молочной или американской кукурузной ферме, навсегда избавится от иллюзий, что благополучие «золотого миллиарда» покоится на нищете остальных 6 миллиардов. А еще он может заглянуть в экономическую статистику и выяснить, что крупнейшими экспортерами продовольствия являются именно страны этого «золотого миллиарда». Они с удовольствием производили бы еще больше сыра и кукурузы, если бы правительства не вынуждали их сокращать производство из-за переизбытка этих продуктов.
Что касается производства непродовольственных товаров, то тут нам открывается поистине Шамбала. В принципе, сегодняшнее производство ничем не ограничено, если не считать двух «потолков». Это: недостаток идей для новых видов потребления; недостаток потребителей.
Зато всего остального у нас переизбыток, и прежде всего (опять привет Толстому и Руссо) имеется переизбыток рабочих рук. До 10% трудоспособного, нуждающегося в работе населения Земли уныло околачивают груши, потому им нечего делать, и как минимум столько же протирают штаны на искусственно созданных местах, содержание которых обходится их работодателям и государствам дороже, чем прямая выплата пособий по безработице. Если приплюсовать к этому людей, живущих на различные формы дивидендов, домохозяек, тружеников укороченного рабочего дня, сельское население, живущее на своей земле и чрезвычайно неэффективно ее использующее, и так далее, то мы с интересом выясним, что в реальном производстве, к какому бы типу оно ни относилось, у нас принимает полноценное участие меньше половины трудоспособного населения. И ничего с этим не поделаешь. Если человечеству нужен всего один миллион желтых пластиковых утят в год и оно никак не соглашается обвешиваться этими утятами с ног до головы, то можно до одури стоять у станка, выковывая этих утят мозолистыми руками, - добьешься лишь полного разорения желто-утячьей промышленности, увы. К сожалению, у человека всего один рот, который можно накормить, всего две ноги, на которые можно надеть штаны, и всего десять пальцев, чтобы играть утятами в ванне.
Правда, человек почти бесконечно жаден в потреблении услуг нематериальных, но об этом мы поговорим чуть позже. И если при взгляде на всю планету мы пока еще не видим бесконечного избытка благ, то к странам «золотого миллиарда» это уже относится в полной мере. Что и заставляет мыслителей этих стран бить в колокол, вопия о чудовищной проблеме потребительского отношения к жизни у современного человека. У мыслителей тех стран, которым намного меньше повезло с политикой и историей, вы редко найдете рассуждения о бездуховности зажравшейся молодежи. Их куда больше будут волновать торчащие ребра этой молодежи, ее полное незнакомство с букварем и готовность продавать свое тело за плитку шоколада.
В 1970 году вышел труд французского философа-социолога Жана Бодрийяра «Общество потребления, его мифы и структуры». Читать этот труд совершенно необязательно, потому что при всей своей знаменитости, эпохальности, интеллектуальности и убедительности он в конечном счете сводится к трем посылам:
1. Проклятые капиталисты всех обманывают, загоняют в кредиты, заставляя покупать всякую дрянь, а сами жиреют за счет наших стрессов и уныния.
2. Все на свете теперь продается, ничего святого уже не осталось.
3. Ну и где это обещанное счастье? Где прорывы? В чем смысл, спрашиваю вас?
Меньше чем через двадцать лет после этого горького набата появился Интернет, создавший из человечества фактически новый вид, существо с совершенно новыми способностями и потребностями. Но Бодрийяр, как и сотни его единомышленников, не пожелал увидеть в этом событии ничего особо значимого, а предпочел счесть его еще одной чешуйкой на спине зверя апокалипсиса, пожирающего Реальность.
Презрение к «потреблятству» стало настолько общим местом, что мы не хотим даже задуматься, откуда берется это презрение.
Да, допустим щебет трех-четырех барышень в бутике, обсуждающих новую линию сумочек-клатчей, может свести с ума человека, который забрел в этот бутик с исключительно духовной целью - проникнуться презрением к миру вещей. Картина, которую он видит, входит в полное противоречие с той тысячелетней культурой скопидомства, о которой мы писали раньше.
Он видит сытых, ухоженных девиц, чьи финансы позволяют покупать им дорогие сумки, но он не видит их заслуг перед обществом. Он недоумевает, почему эти холеные, не обремененные тяготами женщины готовы тратить свою жизнь на поиски наиболее удачных оттенков помады. Если же он выясняет, что дамы все-таки работают, то испытывает внутренний протест из-за того, что они тратят заработанные деньги на эту чушь. Ради чего общество кормило их, учило и обихаживало? Ради того, чтобы они верещали тут как стая попугаев, повторяя рекламные слоганы? Ради чего развивалось человечество - ради ста сортов зубной пасты в полоску и крапинку?!
Пятьсот лет назад большинство этих дам не вызвало бы у него протеста, потому что они склонялись бы над лоханями с мыльной водой, штопали бы дырявые чулки и просили милостыню на паперти. То есть занимали бы место, которого, с его точки зрения, они были достойны - по интеллекту, воспитанию и образованию. Сейчас же они выглядят как сливки общества, они распоряжаются средствами, но интеллектуально при этом не больно-то воспарили над лоханью.
Сегодня интеллектуал, прогрессор общества выглядит не лучше (а часто гораздо хуже) людей, чей разум недалеко уковылял от разума сороконожки, и периодически интеллектуал начинает задыхаться, ощущая, что мир отныне принадлежит именно сороконожкам. Для них снимают тупейшие фильмы, пишут глупейшие книги, издают... о боже мой, они называют это журналами! С ними, сороконожками, сидя на корточках, беседуют политики, стараясь не употреблять слова длиннее трех слогов, а самодовольные насекомые в это время лопают гамбургеры, пялятся в телик и мечтают о новой тачке. А сейчас они еще и начали писать в Интернете - и это уже самый веский повод купить на распродаже большой кусок веревки и маленький кусок мыла.
Да, умывшись и отъевшись, человечество пока не превратилось хором в Ньютонов и Эйнштейнов. Культура перестала быть элитарной, и институтским профессорам приходится либо жить в резервациях при кампусах, либо учиться контактировать с продавцами электровеников. Но, как сказал в свое время пересмотревший свои взгляды Борис Стругацкий, «Мир Потребления убог, консервативно гомеостатичен, нравственно бесперспективен, он готов снова и снова повторять себя, - но! Но он сохраняет свободу, и прежде всего - свободу творческой деятельности. А значит, по крайней мере, научно-техническому прогрессу остаются шансы на развитие, а там, глядишь, и потребность в Человеке Воспитанном возникнет в конце концов, а это уже надежда на прогресс нравственный... В любом случае, из всех реально возможных миров, которые я могу себе представить, Мир Потребления наиболее человечен. Он - с человеческим лицом, если угодно, - в отличие от любого тоталитарного, авторитарного или агрессивно-клерикального мира».
После терактов 11 сентября мэр Нью-Йорка Джулиани обратился к горожанам и туристам с просьбой. Он просил, невзирая на тяжелое горе, постигшее всех, не отказываться от покупок, походов в рестораны и кино. Город нуждался в возрождении торговой активности, ему нужны были силы для восстановления. Ньюйоркцы откликнулись и несколько недель усердно занимались шопингом, что чрезвычайно помогло городской казне справиться с внешними последствиями катастрофы.
Да, современное общество устроено так странно, что, покупая сто пятый бублик с маком, ты приносишь этому обществу пользу.
И наоборот: воспеваемые тысячелетиями бережливость, осторожность и умеренность сегодня являются фактически эгоизмом. Особенно это касается приобретения товаров класса люкс, которые для того и создаются, чтобы способствовать интенсивному денежному обращению и стимулировать людей зарабатывать гораздо, гораздо больше, чем им требуется для комфортной жизни.
Миллионер, который тратит сотни тысяч на часы, прекрасно понимает, что сколь бы прекрасны они ни были, но часы за сто, а то и за десять долларов будут показывать время ничуть не хуже. Он покупает лишь условный социальный маркер, отправляя деньги крутить колесо прогресса.
Общество изобилия, позволяющее массе людей получать высшее образование, располагать излишком времени и заниматься разнообразной, но не нужной для выживания ерундой вроде копирайта слоганов, венгерской филологии или дизайна вантузов, уже доказало свою исключительную эффективность.
Неужели высшая цель человечества - производить сто сортов зубной пасты в полоску и крапинку?
Никогда на планете не жило такого количества гениев, как сейчас. Никогда с такой скоростью не совершались научные открытия, не менялось так стремительно лицо цивилизации. Развитое и вариативнейшее производство, стремящееся удовлетворить любой, самый немыслимый спрос, является лучшим из возможных заказчиков на разработки в самых разных областях. При этом появляется все больше товаров, не имеющих материальных носителей. Игры, фильмы, книги, музыка, программы, образование, общение, идеи, концепции, проекты и чертежи - количество производимого в мире софта растет по экспоненте после появления компьютеров, мобильных телефонов и Интернета. То есть современный человек потихоньку отказывается от активного задействования материальных ресурсов, все больше его интересы устремляются к вещам, которые нельзя даже потрогать. Крохотная коробка из пластика с кусочком железа и горсткой песка способна заменить многоэтажные библиотеки, личный оркестр, десяток приборов домашней техники и даже самолеты, поезда и машины*.
* - Примечание Phacochoerus"a Фунтика:
«
Ну да, ты же можешь отправить открытку в Куала-Лумпур любимой бабушке, и при этом ни один самолет и ни один пароход не примут в этом участия
»
И не стоит забывать еще об одной важнейшей особенности общества потребления: оно очень, очень плохо относится к войнам, насилию и убийству. Потому что человек здесь - величайшая ценность. За сто лет ему можно продать столько подгузников, гамбургеров, видеоигр, вставных челюстей и пластических операций, что никакая идея не может оправдать уничтожение Потребителя!
Это раньше властители мечтали о том, чтобы захватить своих врагов, перебить и изгнать их. Сегодняшние властители мечтают вручить каждому из них по пачке стирального порошка. Со скидкой.
Великий математик, основатель кибернетики Норберт Винер в «Человеке управляющем», например, высказался в том смысле, что без нас Вселенную могут ожидать огромные неприятности в виде, скажем, неизбежной тепловой смерти.
И единственный шанс Вселенной - это если заведшийся в ней разум окрепнет настолько, что сможет повлиять на физические законы или, что будет точнее, использовать их правильно, в своих интересах и интересах Вселенной.
Для этого разуму нужно пройти все этапы взросления, непрерывно развиваясь социально и технологически, и достичь уровня прогресса, который позволит нам эту Вселенную сперва заселить, а потом понять. Чем плоха цель, спрашивается? И создание общества потребления на этом этапе тому же Винеру казалось не просто шагом в чрезвычайно правильном направлении, но и неизбежным следствием нашего возраста. Возраста, в котором проблемы непосредственного выживания уже решены и пришла пора учиться говорить «агу-агу» и тянуться к ярким погремушкам, красивым тетям и конфетам.
Эти три книги из разных эпох лучше всего показывают, как человечество ставило перед собой цель всеобщего благополучия, как достигало ее и чем планирует заняться после.
Фото: Reuters / Pixstream, Getty Images.
