М н рютин выступил с критикой. История российского сыска. год, кандидат исторических наук Юдин, Кирилл Александрович

Ключевые слова

ЦЕНТРАЛЬНАЯ КОНТРОЛЬНАЯ КОМИССИЯ ВКП(Б) / CENTRAL CONTROL COMMITTEE OF THE ALL-UNION COMMUNIST PARTY (BOLSHEVIKS) / М. Н. РЮТИН / M. N. RYUTIN / И. В. СТАЛИН / J. V. STALIN / ПАРТИЙНАЯ ОППОЗИЦИЯ / PARTY OPPOSITION "THE UNION OF MARXIST-LENINISTS" / "СОЮЗ МАРКСИСТОВ-ЛЕНИНЦЕВ"

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы - Анфертьев Иван Анатольевич

В статье исследуется механизм укрепления сформировавшейся к началу 1930-х гг. системы единоличной власти И. В. Сталина при помощи дискредитации контрольными органами правящей партии наиболее последовательного и потому опасного его политического противника М. Н. Рютина . В современной исторической литературе последний более известен в основном тем, что в 1932 г. подготовил теоретический труд «Сталин и кризис пролетарской диктатуры», получивший название «Рютинская платформа», а его политические взгляды и отношение к Сталину были изложены в обращении «Ко всем членам ВКП(б)», более известном как «Манифест Рютина». В первой половине 1932 г. Рютин организовал нелегальную группу в ВКП(б) «Союз марксистов-ленинцев». Однако менее известен эпизод 1930 г., когда руководитель столичного треста А. С. Немов направил в ЦК ВКП(б) заявление о попытке Рютина завербовать его в оппозиционную Сталину группу. В результате Рютин был исключен президиумом Центральной контрольной комиссии ВКП(б) из партии, в ноябре 1930 г. арестован, однако в январе 1931 г. по указанию Сталина освобожден. Проведенный анализ позволил установить, что помимо преследования Рютина как по личным, так и политическим мотивам, Сталин использовал его исключение из партии для подготовки в перспективе массового истребления партийных кадров, не желавших быть послушными исполнителями его во многом авантюристических планов.

M. N. Ryutin: On the Verge of Being Expelled from the Party by the Central Control Committee of the All-Union Communist Party (Bolsheviks)

The article and the published document research the machinery of strengthening J. V. Stalin "s individual rule via headhunting the most consistent and therefore the most dangerous rival of his, M. N. Ryutin . In recent historiography, the latter is best known for writing a fundamental paper «Stalin and the Crisis of the Proletarian Dictatorship» (1932), which was named «Ryutin"s Platform». His political stance and very negative assessment of Stalin were expounded in «Appeal to All Members of the All-Union Communist Party (Bolsheviks)», which is more commonly known as Ryutin Manifesto. In the first half of the year 1932 Ryutin formed an illegal group inside the All-Union Communist Party (Bolsheviks), «The Union of Marxist-Leninists». Two years before there was another, less known, episode concerning Ryutin"s anti-Stalin efforts: a head of a Moscow trust A. S. Nemov directed a notification to the Central Committee of the All-Union Communist Party (Bolsheviks) claiming that Ryutin had attempted to recruit him in an anti-Stalin group. As a result, Ryutin was expelled from the party by the Presidium of the Central Control Committee and then, in November 1930, arrested. Nevertheless in January 1931 he was released on Stalin"s instruction. The study established that Stalin, while pursuing his own personal and political objectives in Ryutin"s persecution, used this expulsion from the party to pave the way for the future massive purge of the party cadres reluctant to carry out his largely opportunistic plan of building of the so-called ‘socialism" in the USSR.

Текст научной работы на тему «М. Н. Рютин. Накануне исключения из партии Президиумом Центральной контрольной комиссии ВКП(б)»

УДК 94(47).084.6

И. А. Анфертьев

М. Н. Рютин. Накануне исключения из партии президиумом Центральной контрольной комиссии ВКП(б)

Политическая деятельность М. Н. Рютина1 и других оппозиционных деятелей на рубеже 1920-х - 1930-х гг. против установления в партии режима личной власти И. В. Сталина достаточно подробно описана и, казалось бы, нет особой необходимости еще раз возвращаться к данной проблеме2. Однако целый ряд исследований, особенно уви-

См.: Анфертьев И. А. Деятельность «Союза марксистов-ленинцев»: М. Н. Рютин и борьба за власть в 1928-1932 гг. Дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2004; Старков Б. 1) Честь партии // Знание - сила. 1988. № 11. С. 81-83; 2) М. Н. Рютин (К политическому портрету) // Известия ЦК КПСС. 1990. № 3. С. 150-163; 3) «Моя трагедия. трагедия целой эпохи» (из писем М. Н. Рютина родным. 1932-1936 гг.) // Известия ЦК КПСС. 1990. № 3. С. 163-178; 4) Дело Рютина // Они не молчали. М., 1991. С. 145-178; 5) Утвержде-« ние режима личной власти И. В. Сталина и сопротивление в партии и государстве. Итоги

я политической борьбы в 30-е гг. Дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 1992; 6) Заложник социали-

ку стической идеи // Дела и люди сталинского времени. СПб., 1995. С. 181-209; О деле так ^ называемого «Союза марксистов-ленинцев» // Известия ЦК КПСС. 1989. № 6. С. 104; 8 Маслов Н. Потрясающий документ эпохи сталинизма // Известия ЦК КПСС. 1989. 1990. £ № 12. С. 200-202.

2 Власть и оппозиция. Российский политический процесс ХХ столетия. М., 1995; Исто-о риография сталинизма: Сб. ст. М., 2007; Хлевнюк О.В. 1) Политбюро. Механизмы по-^ литической власти в 30-е годы. М., 1996; 2) Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры. М.: РОССПЭН, 2010; История сталинизма: репрессированная провинция. § М.: РОССПЭН, 2011; Бициоха В.Г. Формирование советской политической системы: региональный аспект. Октябрь 1917 - середина 20-х гг. (на материалах Саратовской ^ губернии). Дис. ... канд. ист. наук. Саратов, 2010; Борисова Ю. А. Областные партийные ^ комитеты как органы политической власти на местах в 1918-1937 гг.: на примере Западен ного региона РСФСР. Дис. ... канд. ист. наук. М., 2008; Богатырев М. А. Н. И. Бухарин

девших свет в конце 1980-х - начале 1990-х гг., из-за недоступности источниковой базы, содержит неточности, искажения и очевидные, но муссируемые и сегодня домыслы3. В частности, нет полной ясности об обстоятельствах исключения осенью 1930 г. М. Н. Рютина из партии. Между тем, это событие можно отнести к числу неординарных, если принять во внимание должность, которую накануне исключения занимал Мартемьян Никитич - председатель Управления фотокинопромышленности, член Президиума ВСНХ СССР4. В этой связи впервые публикуемый архивный документ представляет особую ценность для исследователей истории сталинизма, так как позволяет до известной степени реконструировать не только механизм выявления и наказания активных противников режима Сталина среди партийной и государственной номенклатуры, как явных, так и маскирующихся, но и выявить тщательно замаскированный план готовящейся «большой чистки» партии второй половины 1930-х гг. Основных

и НЭП: Проблемы и противоречия. Дис. ... канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 1994; Вязь-митинова И. П. Организационные проблемы большевистской партии в условиях монополии на власть в 20-е годы. Дис. ... канд. ист. наук. М., 1994; Иванцов И.Г. Роль внутрипартийного контроля в укреплении и развитии ВКП(б) 1920-1929 гг.: На материалах Кубани. Дис. ... канд. ист. наук. Краснодар, 2005; Измозик В. С. Политический контроль в Советской России. Дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 1995; Исаев А. Е. Политическая борьба в ВКП(б) в 1923-1929 гг. в освещении англо-американской историографии. Дис. ... канд. ист. наук. М., 1994; Кислицын С.А. Борьба ВКП(б) против правого уклона. Проблемы историографии 1920-х - первой половины 1930-х гг. Дис. ... канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 1984; Лозбенев И.Н. Взаимодействие экономических и социально-политических процессов в Подмосковье в годы НЭПа. 1921-1929 гг. Дис. ... канд. ист. наук. М., 2001; Макаров В. Б. Становление советского государственного управления, октябрь 1917 г. - середина 1920-х гг.: Эволюция доктрины и системы. Дис. ... д-ра ист. наук. Нижний Новгород, 2002; Мусаева З. А. Борьба за политическое лидерство в ВКП(б). 1924-1929 гг. Дис. ... канд. ист. наук. М., 1994; Назаров О.Г. Борьба за лидерство в РКП(б) и ее влияние на создание номенклатурной системы в 20-е годы. Дис. ... д-ра ист. наук. М., 2001; Па- ^ шин В.П. Партийно-хозяйственная номенклатура в СССР (Становление, развитие, упро- 2 чение, в 1920-х - 1930 гг.). Дис. ... д-ра ист. наук. М., 1993; Потапова И. Р. Формирование Ц командно-административной системы управления промышленностью (1926-1932 гг.). Дис. ... канд. ист. наук. М., 1993; Поташев А. Ф. Феномен троцкизма в отечественной общественно-политической литературе. Дис. ... д-ра ист. наук. Ростов-на-Дону, 1993; Ре- я брова Н. М. Судьбы сельского хозяйства в России в интерпретации общественно-поли- з тических сил 20-х годов. Дис. ... канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 1993; Роговин В. Партия ^ расстрелянных. М., 1997; Терещук С.В. Становление и развитие органов государственно- 8 го контроля в РСФСР-СССР: 1917-1934 гг. Дис. ... канд. ист. наук. М., 2005; Тимофе- о ева Л. А. Райком в системе местного городского управления в 1920-е годы: На примере.й источниковедческого изучения фонда Краснопресненского РК РКП(б) / ВКП(б) г. Мос- ^ квы. Дис. ... канд. ист. наук. М., 2003 и др.

3 В частности, см.: Тельман И. Рютин против Сталина. Бросивший перчатку всесильному горцу. £

[Электронный ресурс.] Режим доступа: http://mkisrael.co.il/article/2012/01/15/660697- -ц ryutin-protiv-stalina-.html (дата обращения - 04.01.2015). ^

4 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 823. Л. 51, 90. |

источников о деятельности М. Н. Рютина два: так называемое «реабилитационное» дело Рютина в 5 томах (РГАСПИ) и архив его дочери - Любови Мартемьяновны Рютиной, его она собирала всю жизнь, в том числе неизданные «тюремные» письма Рютина (1932-1936 гг.). Использовались как опубликованные источники5, так и архивные документы, хранящиеся в РГАСПИ: Ф. 17 - Центральный Комитет КПСС (ЦК КПСС) (1898, 1903-1991). В нем изучены протоколы заседаний, решения и постановления Политбюро ЦК ВКП(б), стенограммы заседаний Оргбюро и Секретариата ЦК ВКП(б); Ф. 56 - Пятнадцатый съезд ВКП(б) (1927); Ф. 57 - Шестнадцатая конференция ВКП(б) (1929); Ф. 58 - Шестнадцатый съезд ВКП(б) (1930); Ф. 74 - Ворошилов Климент Ефремович (1881-1969); Ф. 85 - Орджоникидзе Григорий Константинович (1886-1937); Ф. 89 - Ярославский Емельян Михайлович (наст. имя: Губельман Миней Израилевич) (1878-1943), Ф. 558 - Сталин (наст. имя: Джугашвили) Иосиф Виссарионович (1878-1953); Ф. 589 - Комитет партийного контроля при ЦК КПСС (КПК) (1952-1991); Ф. 613 - Центральная контрольная комиссия ВКП(б) (ЦКК) (1920-1934). Материалы фонда сосредоточены в четырех описях: Оп. 1 - протоколы пленумов, президиума, секретариата, партколлегии и «партийных троек» ЦКК; Оп. 2 - протоколы ЦКК по пересмотру, проверке и очистке партии (1921); Центральной проверочной комиссии ЦКК (1924-1926); Комиссии ЦКК

5 О работе в деревне. Резолюция XV съезда ВКП(б). КПСС в резолюциях. Изд. 9. Т. 4. М., 1984; Об итогах и дальнейших задачах колхозного строительства. Постановле-

союзной Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет. М.-Л., ^ 1927; Рютин М. Н. 1) Партия и рабочий класс. М., 1924; 2) Сменовеховцы и пролетар-^ ская революция. Ростов-на-Дону, 1924; 3) Единство партии и дисциплина. М.-Л.,1926; <3 XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1926. Сталин И.В. 1) О правой опасен ности в ВКП(б). Речь на пленуме МК и МКК ВКП(б) 19 октября 1928 г. // Соч. Т. 11. ¿к М., 1949; 2) К вопросу о политике ликвидации кулачества, как класса // Там же. Т. 12. £ М., 1949; 3) Итоги первой пятилетки. Доклад 7 января 1933 г. на объединенном пленуме ^ ЦК и ЦКК ВКП(б) // Там же. Т. 13. М., 1951; Документы свидетельствуют. Из истории ^ деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг. М., 1989; Письма И. В. Ста-« лина В. М. Молотову. 1925-1936. Сборник документов / Сост.: Л. Кошелева, В. Лель-§ чук, В. Наумов, О. Наумов, Л. Роговая, О. Хлевнюк. М., 1995; Сталинское Политбюро си в 30-е годы. Сборник документов / Сост.: О. В. Хлевнюк, А. В. Квашонкин, Л. П. Коше-

8 лева, Л. А. Роговая. М., 1995; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскула-сГ чивание. Документы и материалы. 1927-1939. Т. 1: Май 1927 - ноябрь 1929 г. М., 1999; ^ Советское руководство. Переписка. 1928-1941 гг. М., 1999; Как ломали нэп. Стенограм-« мы пленумов ЦК ВКП(б) 1928-1929 гг. В 5 т. Т. 1: Объединенный пленум ЦК и ЦКК § ВКП(б) 6-11 апреля 1928 г. М., 2000; Т. 2: Пленум ЦК ВКП(б) 4-12 июля 1928 г. М., ^ 2000; Т. 3: Пленум ЦК ВКП(б) 16-24 ноября 1928 г. М., 2000; Т. 4: Объединенный пленум ^ ЦК и ЦКК ВКП(б) 16-23 апреля 1929 г. М., 2000; Т. 5: Пленум ЦК ВКП(б) 10-17 ноября ^ 1929 г. М., 2000; Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост.: О. В. Хлевнюк, Й Р. У. Дэвис, Л. П. Кошелева, Э. А. Рис, Л. А. Роговая. М., 2001.

по проверке и чистке партии (1929-1930); Центральной комиссии ВКП(б) по чистке партии (1933-1935); Оп. 3, 4 - Положения, циркуляры, директивы, отчеты и сводки о работе ЦКК; переписка с гражданами, организациями и учреждениями (1921-1938).

Изначально на стенограмме под названием «Опрос тов. Рютина 20 сентября 1930 г.», более напоминающей допрос с пристрастием, был поставлен гриф «совершенно секретно», что лишний раз доказывает стремление руководителей Центральной контрольной комиссии ВКП(б) скрыть подлинные обстоятельства «Дела Рютина», еще несколько месяцев назад кандидата в члены Центрального комитета ВКП(б)6. Вопросы Мартемьяну Никитичу задавали два члена Президиума ЦКК - Е. М. Ярославский и М. Ф. Шкирятов. По тексту стенограммы можно судить, что они были осведомлены не только о единичной попытке Рютина привлечь к оппозиционной деятельности А. С. Немова, изложенной им в заявлении в ЦК.

Личность первого из них, Емельяна Михайловича Ярославского, в литературе достаточно хорошо описана, но в основном как бессменного руководителя Союза безбожников. До избрания в ЦКК в апреле 1923 г. на XII съезде он входил в состав Центрального комитета РКП(б), в течение года был секретарем ЦК партии7. Переизбрание на XIII съезде из состава ЦК в ЦКК, возможно, рассматривалось им, членом партии с 1898 г., как номенклатурное понижение, однако положение фактического руководителя ЦКК позволяло проявлять принципиальность и принимать по некоторым вопросам самостоятельные решения, порой с оттенками некоего партийного либерализма8. В одном из сохранившихся писем Ярославского к Г. К. Орджоникидзе9 он вынужден в связи с этим, допускаемым им иногда либерализмом, оправдываться, предлагая найти ему на замену человека «пожестче»10. С Рютиным они были из Прибайкалья, можно сказать, земляками, имели общих знакомых по дореволюционной деятельности в Сибири. Чуть менее чем за год до опроса, в августе 1929 г., Ярославский разбирал жалобу на Рютина секретаря!£

6 См.: Центральный комитет КПСС, ВКП(б), РКП(б), РСДРП(б): Историко-биографиче- ^

ский справочник / Сост. Ю. В. Горячев. М.: Издательский дом «Парад», 2005. С. 356-357. |

7 Ярославский Емельян Михайлович (1878-1943) - кандидат в члены ЦК в 1919-1921 гг.; »Я

член ЦК в 1921-1923 гг. Член ЦКК, Президиума ЦКК и Секретариата ЦКК в 1923- ^

8 В результате объединения в июне 1924 г. на XIII съезде РКП(б) Наркомата РКИ и ЦКК.й

в единый партийно-государственный орган председателем Президиума ЦКК являлся ^

нарком РКИ СССР. ¡3

9 Орджоникидзе Григорий Константинович (1886-1937) - в 1926-1930 гг. председатель

ЦКК - нарком РКИ СССР. $

Оп. 27. Д. 250. Л. 1. -3

Усть-Удинского райкома ВКП(б) Кибанова11. Тогда «дело» Ярославскому удалось закрыть, однако на этот раз, судя по жесткости перекрестного опроса, пощады обвиняемому ждать не приходилось.

Напарник Ярославского по опросу Рютина - Матвей Федорович Шкиря-тов, был моложе Емельяна Михайловича и по возрасту, и по партийному дореволюционному стажу, но не без основания считался более опытным в деле выявления явных и скрытых врагов партии, так как именно ему Политбюро ЦК РКП(б) доверило возглавлять еще в 1921-1923 гг. Центральную комиссию по проверке и чистке своих рядов12.

О подавшем заявление Александре Семеновиче Немове известно немногое. Родился он в 1898 г., в партии с 1917 г., в 1920-х - 1930-х гг. был в Москве на руководящей советской работе, возможно, участвовал в оппозиции. В мае 1937 г. занимал должность начальника 10-го Главного управления Наркомата оборонной промышленности СССР13. В своем заявлении он сообщал о встречах на отдыхе в Ессентуках с Рютиным, в ходе которых тот вел антипартийные разговоры14. Машинописную копию письма Немова в ЦК сохранила дочь Рютина - Любовь Мартемьяновна, и передала в конце 1980-х гг. публикатору стенограммы.

В заявлении Немова перечислялись «крамольные» высказывания Рютина о том, что политика правящего ядра в ЦК партии во главе со Сталиным губительна для страны, к весне 1931 г. наступит полнейшее ее банкротство, сложится положение, когда никакой формальной оппозиции не будет, но Сталина никто не поддержит, а политика «этого шулера и фокусника» Сталина будет разоблачена. Немов утверждал, что Рютин оценивал доклад Сталина на XVI съезде как «сплошное шулерство и надувательство пролетариата». Не упоминая на съезде о забастовках из-за тяжелого материального положения рабочего класса, Сталин издевался над рабочими, когда говорил, что их реальная заработная плата ^ повысилась, в то время как весь мир знает, что никогда не было такого тяжелого материального положения рабочих в СССР, как в последнее время15. Ста-^ линская политика коллективизации провалилась, крестьяне в колхозы не шли, и хлеб свой не отдавали, партии не доверяли, в стране наступил финансовый

^ 11 См.: Анфертьев И. А. «Такой ответ мог бы быть понят как нежелание отвечать Централь-

^ ной контрольной комиссии.» О преследовании иркутскими партийными чиновниками

а «опального» кандидата в члены ЦК ВКП(б) М. Н. Рютина. 1929 г. // Исторический ар-

3 хив. 2010. № 2. С. 177-185.

8 12 Шкирятов Матвей Федорович (1883-1954) - член ЦКК в 1923-1934 гг., секретарь ЦКК

^ в 1923-1927, 1930-1934 гг. н

13 В мае 1937 г. А. С. Немов был арестован и Военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к расстрелу. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 3 ноя->5 бря 1956 г. дело на А. С. Немова было прекращено за отсутствием состава преступления. 6 марта 1957 г. МГК КПСС, рассмотрев заявление жены А. С. Немова, реабилитировал его посмертно и восстановил в партии. РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 9355 (Т. 3). Л. 50. £ 14 РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 9355 (Т. 3). Л. 50. С 15 Там же. Л. 27.

крах. Объяснение же властей, что мелкая разменная монета в стране отсутствует из-за распространения спекуляции, не что иное как очковтирательство. На самом деле всё это произошло из-за той же губительной сталинской политики16. По словам Рютина, выступления А. И. Рыкова и М. П. Томского на XVI съезде с раскаянием были напрасными, подлой была позиция Сталина в отношении Н. И. Бухарина, будто бы генеральный секретарь и его группа хотели, чтобы Бухарин «писал статьи покаявшегося грешника», но лидер правых передал сторонникам Рютина, что ни при каких обстоятельствах не напишет ни одной строчки. В таких условиях работа правых сводится к тому, чтобы всюду распространять среди рабочих мысль, что бедой и несчастьем для страны является «этот фокусник и шулер» Сталин17. Эту мысль следовало крепко внедрять на предприятиях и в деревне.

После того, как Сталина удастся отстранить от власти, или, как говорил в разговоре с ним, Немовым, Рютин, «смахнуть», с остальными его сторонниками будет легко справиться. Наличие в стране термидорианства является бесспорным фактом, говорил Рютин, необходимо в борьбе с генеральным секретарем объединиться с троцкистами. Расправа же с лучшими членами партии заставила всю партию молчать и «единогласно» поднимать руки. На вопрос Немова о том, кого же можно сейчас выбрать генеральным секретарем вместо Сталина, Рютин ответил, что никаких генеральных секретарей после устранения Сталина не будет. Во всяком случае его, Рютина, сторонники будут настаивать, чтобы партией управляли коллективно, ибо если будет генеральный секретарь, то нет гарантии, что не повторятся те же комбинации и фокусы, которые проводятся Сталиным. Состав Политбюро, утверждал Рютин, придется чаще менять, чтобы не засиживались, так как в основном нынешний его состав оторван от масс. Перед отъездом, сообщал в заключение Немов, Рютин оставил ему свой домашний адрес и просил обязательно поддерживать с ним связь в Москве. Причем, советовал работу по дискредитации Сталина вести только среди людей, хорошо ему известных и, учитывая ошибки прошлой оппозиции, вести эту работу с глазу на глаз. В том случае, если кто-либо провалится и вы- 2 даст его, то Немову следовало решительно отказываться от всяких обвинений. ^ При отсутствии каких-либо свидетелей их разговоров власти не смогут предъя- г вить им мотивированные обвинения. я

Сегодня трудно сказать, что побудило Немова написать письмо в ЦК, об- § рекавшее Рютина на репрессии, как нельзя определить и «процент» достовер- -а ности его содержания. Возможно, Немов считал своим партийным долгом про- "С информировать руководство партии о зреющих оппозиционных настроениях. .гз Не исключалось и другое - ему, ранее подозревавшемуся в связях с троцки- ^ стами, дали понять, что самого могут привлечь за недоносительство, если он ^ со всеми подробностями не изложит, возможно, с прибавлениями, характер ^

16 Там же. Л. 28.

17 Там же. Л. 25. оо

своих бесед с Рютиным. Вполне вероятно, что Немов добросовестно выполнил данное ему поручение по дискредитации Рютина. Оказавшись в числе причастных к делу Рютина, он, как и многие другие ему подобные, во второй половине 1930-х гг. был обвинен в контрреволюционной деятельности, арестован и по приговору Военной коллегии в мае 1937 г. расстрелян.

В архиве Л. М. Рютиной сохранилась объяснительная записка ее отца на имя Ярославского, написанная им 21 сентября 1930 г., уже после ознакомления с письмом Немова в ЦК. В ней он заявляет, что всё изложенное на 99 процентов является ложью, всё перевернуто и извращено, к правым он никогда не принадлежал и распространением взглядов правого уклона не занимался18. Рютин утверждал, что говорил с Немовым на курорте о хозяйственных и политических вопросах раза три-четыре, встречались у источника и на улице или в парке. Суть всех разговоров с Немовым сводилась к тому, что он, Рютин, никогда не был связан с группой Бухарина. А теоретических взглядов Бухарина и его последователей в области исторического материализма никогда не разделял. То же самое он мог сказать и о теории организованного капитализма, о теории мирного врастания кулацких кооперативных гнезд «в социализм», а также о теории самотека. Сталина же он даже тогда, когда в 1928 г. генеральный секретарь сместил его с должности секретаря бюро Краснопресненского райкома, считал самым крупным вождем партии, способным проводить в жизнь ленинские принципы. Он тогда допустил отступления от линии партии в вопросе о темпах индустриализации и в оценке положения в деревне. Но при этом считал, что Сталин напрасно ошельмовал его и «ловким маневром вытряхнул с партийной работы»19. Он считал это нечестным с его стороны поступком. Вот суть этой будто бы части его разговора. Что касается общего хозяйственного положения в стране, то в разговоре с Немовым он говорил лишь о том, что этот, 1930 г. будет весьма напряженным и не более. Особенно трудное положение бу-^ дет к весне 1931 г.20, в то время как Немов превратил эти слова в предсказание

краха партийной политики. От слов, что 1930 г. для страны мог оказаться весь-^ ма напряженным, он не отказывался, но в этом, утверждал Рютин, нет ничего и антипартийного и правоуклонистского. Вместе с тем он отрицал, что говорил о термидоре и забастовках. Всё это вымышлено от начала и до конца, так как он ^ не троцкист и не устряловец, чтобы говорить такую чепуху. Всё, что говорил а А. С. Немов о колхозах, - также ложь.

у И всё же исключение Рютина из партии можно было бы считать рядовым,

а примечательным лишь тем, что им занимался Президиум ЦКК21, а постанов-

У 18 РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 9355 (Т. 3). Л. 207.

19 Там же. Л. 2.

^ 20 Там же. Л. 205.

^ 21 См.: Анфертьев И.А. Стенограмма заседания Президиума ЦКК ВКП(б) от 23 сентября ^ 1930 г. Деятельность М. Н. Рютина против режима И. В. Сталина // Клио. 2004. № 4 (27). Й С. 33-45. С

ление Президиума утверждалось Политбюро ЦК ВКП(б)22. Однако это не так, если рассматривать ситуацию в контексте преследований Мартемьяна Никитича до и после исключения из партии. До сентября 1930 г. он подвергался преследованиям дважды: в 1928 г. был снят с должности секретаря Краснопресненского райкома ВКП(б) и выведен из состава бюро Московского обкома ВКП(б); в 1930 г. был снят с должности заместителя ответственного редактора газеты «Красная звезда». Оба раза его делом занимался лично Сталин, с которым Рютин имел смелость вступать в дискуссии. Однако после отстранения от работы в «Красной звезде» Рютин был назначен с повышением - председателем Управления фотокинопромышленности ВСНХ СССР23.

5 октября 1930 г., на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было рассмотрено персональное дело Рютина, а уже на следующий день в газете «Правда» было опубликовано постановление Президиума ЦКК ВКП(б), в котором говорилось: «За предательски-двурушническое поведение в отношении партии и за попытку подпольной пропаганды правооппортунистических взглядов, признанных XVI съездом несовместимыми с пребыванием партии, исключить М. Рютина из рядов ВКП(б)»24. Под заголовком «Правых оппортунистов, предателей партии - вон из наших рядов!» в газете была опубликована редакционная статья, начинающаяся словами: «Постановлением ЦКК ВКП(б) исключен из партии Рютин. Исключенный из партии Рютин представляет собой типичный образец двурушника. Будучи секретарем Краснопресненского райкома, Рютин совместно с т. Углановым вел фракционную борьбу против ЦК. Он вместе со всей правой оппозицией пытался противопоставить партии и ЦК московскую организацию. Рютин вместе с т.т. Углановым и Бухариным обвинял партию в скатывании к троцкизму. Рютин вместе со всеми правыми боролся против политики индустриализации, против строительства колхозов и совхозов. Они объявляли троцкизмом организуемое партией социалистическое наступление на кулачество». Далее говорилось о том, что ленинская московская организация сняла свое бывшее правооппортунистическое руководство, обвиненное партией в правых взглядах. Некоторые товарищи, защищавшие эти!£ взгляды, под влиянием партийной критики якобы искренне отказались от них С! и активно стали участвовать в социалистическом строительстве. Рютин же, как ^ оказалось потом, не принадлежал к их числу. Несколько лет пребывания его ^ в большевистской партии не сделали этого бывшего меньшевика большевиком. |

22 Протокол Политбюро ЦК ВКП(б) № 11 от 5 октября 1930 г. п. 29: О Рютине (постанов- о ление Президиума ЦКК от 23-9-1930, протокол № 8, п. 2; Ярославский). Решено: «За.й предательски-двурушническое поведение в отношении партии и за попытку подпольной пропаганды правооппортунистических взглядов, признанных XVI съездом несовмести- ^ мыми с пребыванием в партии, исключить Рютина из рядов ВКП(б). Настоящее постановление опубликовать в печати». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 799. Л. 7). .¡У

23 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 823. Л. 51, 90. ^

Но с открытой проповедью правооппортунистических взглядов стало трудно появляться в партийных организациях. Поэтому Рютин, как и некоторые другие правые, еще в октябре 1928 г. начал маневрировать. Признав на октябрьском пленуме МК в 1928 г. свои ошибки, он остался по-прежнему правым оппортунистом.

Эпиграфом этой статьи в «Правде» были слова Сталина: «Невозможно развернуть настоящую борьбу с классовыми врагами, имея в тылу их отражение»25. Недвусмысленно давалось понять членам партии, что время дискуссий и разговоров осталось в прошлом, наступила пора решительного искоренения инакомыслия, в какой бы форме оно ни выражалось. О том, что первый удар будет нанесен по членам партии, ранее предлагавшим внести коррективы в партийную линию, можно было судить по призыву, который предварял сталинский эпиграф: «Разоблачим до конца кулацких агентов, союзников контрреволюционного троцкизма - правых оппортунистов»26.

Рютин, отстраненный от партийной работы за примиренческое отношение к правому уклону, так ни разу и не проявил себя на деле как правый оппортунист. В связи с этим, уточнялось в статье, Рютин после поражения правых «голосовал, выступал и писал в защиту генеральной линии. Но это была одна сторона деятельности Рютина. Была еще другая работа, скрытая от партии. Тут был и действовал истинный Рютин, правый оппортунист и предатель партии». Да, утверждал автор статьи, Рютин предавал партию. «За спиной партии, пользуясь ее доверием, он пытался использовать трудности социалистического строительства для разложения партийцев. Он катился всё ниже со ступеньки на ступеньку. Рютин не только, как в свое время сменовеховцы, как это делают теперь многие правые, выжидал, что партия откажется от политики развернутого социалистического наступления, но он пытался вести подпольную работу против ЦК, как подлинный кулацкий агент». ^ Однако не все в партии приняли эти обвинения «за чистую монету». В частности, в день публикации статьи в «Правде» на собрании ячейки ВКП(б) Со-^ юзкино оценка поведения Рютина не была однозначно негативной. Сведения и об этом сохранились в протоколе заседания партколлегии ЦКК от 18 ноября 1930 г., в результате чего было принято решено «просить ЦК ВКП(б) обсудить ^ вопрос о положении в Союзкино»27.

а В ноябре 1930 г. в райкомы, горкомы и партячейки Московской партийной у организации было направлено закрытое письмо Московского обкома ВКП(б) ^ за подписью Л. М. Кагановича, в котором предписывалось зачитать его на за-£ крытых заседаниях, разработать план мероприятий и в месячный срок доло-

8 жить практические предложения28. В документе обстоятельно анализировалось « -

^ 27 РГАСПИ. Ф. 613. Оп. 1. Д. 186. Л. 52. С 28 Там же. Ф. 17. Оп. 86. Д. 97. Л. 2, 3.

положение в московских парторганизациях, давались оценки как внутреннему положению страны, так и внешнеполитическим событиям. О причинах исключения М. Н. Рютина из партии подробно говорилось в разделе «Вопросы внутрипартийной жизни». Однако в предыдущем разделе - «Обострение классовой борьбы и раскрытие контрреволюционных организаций» - видимо, совсем не случайно утверждалось, что социалистическое строительство «происходило и происходит в обстановке ожесточеннейшей классовой борьбы»29. В связи с этим за минувшие после XVI съезда ВКП(б) месяцы в соответствии с директивой Московского обкома партии была проведена массовая операция по «изъятию из деревни контрреволюционного кулацкого, антисоветского актива»30. Репрессиям подверглись около тысячи человек - бывших помещиков, полицейских и жандармов, торговцев, священников, в том числе около 150 эсеров. В ряде районов, отмечается в документе, были ликвидированы «кулацкие, повстанческие, эсеровские и террористические группировки, занимавшиеся терактами, поджогами, отравлением скота, распространением слухов о войне»31. Об обострении классовой борьбы, утверждалось далее, свидетельствовали и планы интервенции, которые вынашивали руководители так называемой Промпартии. Этому, с их точки зрения, благоприятствовала борьба троцкистов и правых уклонистов против руководства партии, поскольку налицо имелось идейное родство между платформами Промпартии, Трудовой крестьянской партии и платформой правого уклона. Таким образом, утверждалось в закрытом письме, контрреволюционеры идейно сомкнулись с правыми уклонистами и старались использовать их лидеров в своих целях, помогали им одержать победу внутри ВКП(б), «не гнушались и террором, создали террористическую группу, готовившую теракты в дни работы XVI съезда против Сталина, Ворошилова, Куйбышева, Молотова, а также против тт. Менжинского, Ягоды и др.»32.

В следующем разделе «Вопросы внутрипартийной жизни» отмечалось, что «партия разгромила правый уклон как кулацкую агентуру в партии, причем XVI съезд признал взгляды правой оппозиции несовместимыми с при- !£ надлежностью к ВКП(б)»33. Но правые уклонисты, отмечалось в документе, С! продолжили атаку на ЦК и ведут ее «подпольно, предательски, обманывая ^ партию, двурушничая, прикрываясь формальным согласием с генеральной ^ линией, наиболее ярко это подтверждается фракционной предательской ра- | ботой видного правого уклониста, ближайшего соратника Бухарина и Угла- ^ нова, бывшего секретаря Краснопресненского райкома - Рютина... Рютин- -с

ские оценки политики партии и положения в стране ничем не отличались "й

29 Там же. Л. 9. -3

30 Там же. £

33 Там же. оо

от оценок меньшевистско-белогвардейской эмиграции»34. Далее, Рютину вменялось в вину намерение «свергнуть руководство партии, возглавляемое т. Сталиным»35.

Ошельмованный публично в печати и не менее публично перед своими теперь уже бывшими товарищами по партии в закрытом письме Московского обкома, Рютин был арестован в ноябре 1930 г. Основанием для ареста стали агентурно-оперативные сведения. Вместе с тем разведывательные службы белоэмигрантских организаций доносили в свои центры, что Рютина арестовали за его связи с группой председателя Совнаркома РСФСР С. И. Сырцова36. Его сторонники выступали против методов индустриализации страны, которые проводились Сталиным. Однако на допросах в ОГПУ Рютин отрицал предъявленные ему обвинения. Менжинский вынужден был обратиться к Сталину с просьбой уточнить его дальнейшую судьбу, ссылаясь на то, что Рютин «изображает из себя невинно обиженного»37. Сталин на записке Менжинского приписал: «Нужно, по-моему, отпустить»38. 17 января 1931 г. Рютин был освобожден из тюрьмы с твердым намерением продолжить борьбу с человеком, который, по его твердому убеждению, вел страну и партию к неминуемой гибели.

Таким образом, подводя итоги изложенного документального материала, объективный исследователь обязан признать Сталина политиком, умеющим искусно лавировать в борьбе за власть, находить союзников, разыгрывать многоходовые операции, выжидать момент для атаки, отступать, когда того требуют обстоятельства, разыгрывать незаслуженно обиженного, а порой и оскорбленного недоверием руководителя. Некоторые историки полагают, и не без оснований, что культ личности Сталина начал формироваться в начале 1930-х гг., но в действительности стремление к собственному возвышению и впоследствии к обожествлению можно обнаружить на десятилетие раньше. Но в те годы не всем это бросалось в глаза, многие партийцы-руководители ^ списывали эти достаточно тревожные симптомы на неизбежные издержки обострившейся после смерти Ленина борьбы за власть. Однако после разгрома ле-^ вой, троцкистско-зиновьевской оппозиции и так называемых правых во главе и с Бухариным культ личности Сталина приобрел наиболее зримые очертания.

Это не могло не вызвать протесты в партийной среде, особенно среди тех пар-^ тийных работников, кто находился в достаточной близости от генсека, чтобы а трезво судить о его намерениях. В итоге Сталина можно назвать политическим у прагматиком, который в интересах своих политических выгод способствовал

а распространению мифов о собственной прозорливости и гениальности в борь-

* 34 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 86. Д. 97. Л. 11, 12. § 35 Там же. Л. 11.

^ 36 Старков Б. А. Дело Рютина // Они не молчали / Сост. А. В. Афанасьев. М.: Политиздат, ^ 1991. С. 158.

^ 37 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 5282. Л. 1.

С 38 Там же.

бе с противниками Советской власти, которых он к тому же сам и назначал. Большинство из тех, кто оказывался по его воле разменными фигурами в политических играх, опускали руки, пасовали, отказываясь от продолжения борьбы. М. Н. Рютин оказался одним из немногих, кого не устроила предназначенная ему роль жертвы, кто не спасовал перед всесильным диктатором, а решил продолжить борьбу, но уже не в одиночку, а попытавшись создать подпольную организацию внутри ВКП(б).

Присутствуют т.т. Ярославский, Шкирятов; Рютин.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Зачитывает письмо тов. Немова.

Что вы скажете по этому поводу?

РЮТИН. Я, тов. Ярославский, считаю это безобразием от начала до конца.

ШКИРЯТОВ. Что он - врет?

РЮТИН. Лжет! На 99 % лжет!

ШКИРЯТОВ. Как же он выдумал всё?

РЮТИН. Да я вам расскажу относительно наших бесед.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Это было 8-10 раз.

РЮТИН. Это чепуха, конечно. Мы встречались раз или два. Один раз он ко мне приходил, потом встречались на водопое39. А 8-10 раз - это преувеличение. Он спрашивал, естественно, меня, какие мои взгляды. Я заявил, что с правыми я никогда не был целиком согласен, даже тогда, когда меня снимали40. Во-первых, по общетеоретическим вопросам, общетеоретической фило- ^ софской концепции Бухарина я был всегда решительным [ее] противником, § я никогда не был механистом. В отношении теории организованного капита- -лизма - я ни на одну минуту не разделял таких теорий. ^

Наконец, насчет мирного врастания кулака, никогда я этого не разделял. | Даже когда меня снимали [с партийной работы] я заявлял, что у меня были Д расхождения с партией по двум вопросам, относительно темпов индустриа- 8 лизации и политики партии в деревне. В отношении темпов, конечно, я был ° сторонником того, что мы должны придерживаться быстрых темпов, но когда д я выступил против Сталина на бюро райкома, о чем ЦК и ЦКК было известно. ^

ШКИРЯТОВ. Вы, товарищ, скажите нам, о чем вы с Немовым говорили? Н«

39 Вероятно, у санаторного источника. ей

40 М. Н. Рютин имеет в виду 1928 г., когда его по инициативе И. В. Сталина сняли с долж- .5

ности секретаря Краснопресненского райкома ВКП(б). оо

РЮТИН. Я всё расскажу подробно. Я говорил, что никогда не сходился с Бухариным, Томским и Рыковым в отношении международного положения. В этом отношении у меня никогда не было расхождений с партией. Оппортунистические элементы - я считаю, что процесс очищения должен идти дальше, что специфические условия развития капитализма привели к этому, хотя дело большевизации за последнее время продвинулось вперед. Я говорил, что в отдельных вопросах есть расхождения, я не скрываю, например, относительно районирования. Когда на Политбюро как-то мы встретились, и тов. Сталин с группой товарищей говорили относительно районирования, я сказал, я лично стою на той точке зрения, что целесообразнее было бы ликвидировать областные центры, а не окружные центры. В этом отношении и сейчас у меня есть [сомнения]. В отношении меня лично - даже когда меня снимали, - меня смешали с правыми, ошельмовали, и выступление тов. Сталина против меня на Оргбюро я считаю неправильным, недобросовестным, пришили меня к этой компании.

ШКИРЯТОВ. Это вы с Немовым говорили?

РЮТИН. Да. Потом я говорил о таких вещах, как относительно контрактации. Туда приехал тов. Муралов, который объезжал колхозы и индивидуальные хозяйства. Он приезжал и говорил, что с началом контрактации начали опять вырезывать скот. Я говорю - безобразие это, надо принять меры, чтобы это прекратить.

Когда он говорит, что я связывал себя с Рыковым, что мы правые - это безобразие, дальше которого пойти нельзя.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Я допускаю, что когда человек пишет, он может кое-что забыть или может сообщить не точно, но тут говорится о целом ряде вопросов, он говорит, что вы давали такую оценку, что политика партии во главе со Сталиным губительна и т. д. (читает).

РЮТИН. Я заявляю, что все это ложь от начала до конца. Причем теперь ^ у меня возникает мысль, чем объясняется этот документ. Я могу сказать, [что] когда мы боролись с троцкистской оппозицией, он сочувствовал троцкизму. Это ^ может подтвердить и теперешний секретарь Галкин и работники К[онтрольной] и к[омиссии]. Он у нас был на подозрении. Я его вызывал и лупил.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Какое это отношение имеет? щ РЮТИН. Вот, например, в отношении районирования я высказывался, а в отношении этой компании [против правых мы] говорили, что пришили меня. у Но то, что я говорил, того он не написал, а написал то, чего я не говорил.

а ЯРОСЛАВСКИЙ. А вот, например, относительно доклада Сталина на съез-р

£ де (читает). Такие конкретные вещи.

® РЮТИН. Неверно. Я вам расскажу, каким образом это было. Я заявляю,

§ я считаю, что доклад Сталина в основном совершенно правилен, но некоторых

^ вопросов, я считаю, он не коснулся. Но сказать, что это шулерство [со стороны

Немова], так передергивать...

н ЯРОСЛАВСКИЙ. Вы говорили, что он в докладе не коснулся вопроса о за-

С бастовках.

РЮТИН. Я не могу сказать, потому что о забастовках сам ничего не знал.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Такого разговора не было?

РЮТИН. Не было.

ЯРОСЛАВСКИЙ. И о зарплате ничего не говорили?

РЮТИН. И о зарплате ничего не говорил.

ЯРОСЛАВСКИЙ. А о том, что политика партии с колхозами провалилась?

РЮТИН. В отношении колхозов я опять говорю, у меня были сомнения, и сейчас я не скрываю. То же и относительно районирования.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Тут вопрос не о колхозах, а тут прямо говорится: «Политика в отношении колхозов явно провалилась».

РЮТИН. Он меня спросил, как ты смотришь на колхозы. Я сказал, я считаю политику безусловно правильной, но перегибы, которые были в этом отношении, причинили нам много беды. Относительно ЦК я не говорил. Как я мог говорить, когда мы имеем в колхозах 30-40 % [крестьян]?

ЯРОСЛАВСКИЙ. Насчет финансового краха, что отсутствие мелкой разменной монеты [надо] объяснять спекуляцией - это очковтирательство.

РЮТИН. Он надергал это всё, что сам говорил. Он сам говорил, что объяснять одной спекуляцией это - нельзя. Я сказал - не могу этого объяснить, потому что я не в курсе дела. Мы спорили с Гончаровым, который там был. Гончаров говорил: «По-моему, напрасно ЦК придерживается таких мероприятий, нужно выпустить какие-нибудь боны». А я сказал, наоборот, политика ЦК правильна, потому что если выпускать боны, то это может осложнить положение в дальнейшем, и ЦК, когда он не идет по линии наименьшего сопротивления, прав. Так я говорил с Гончаровым и с Немовым, но говорил, что перегнули палку в отношении выпуска бумажных денег. Но нельзя же, в конце концов, когда говоришь с членом партии, в совершенно лояльных формах, думать, что он что-то выдумает, передернет, тут пропустит, там вставит словечко, и получится такая вещь.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Это чепуха, думать, что члены партии, встречаясь, не будут говорить о политике партии даже во время отдыха.

РЮТИН. Причем я больше всего говорил о теоретических вопросах. Я про- !£ чел теорию прибавочной стоимости Маркса и Гегеля.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Тут вопрос не о Гегеле. Тут у нас документ, который го- ^ ворит о том, что товарищ, который был в ЦК партии, ведет такую работу, которую нельзя характеризовать иначе, как двурушничество.

РЮТИН. Конечно, если бы это было так. ^

ЯРОСЛАВСКИЙ. Говорить, что я голосую за линию партии и стараюсь показать себя сторонником линии партии, а ведет такую подготовку, которая говорит, что мы ведем гибельную политику, что неизбежен кризис, и что большинство поймет неизбежно эту гибель.

ШКИРЯТОВ. Немов пришел, можно его позвать и сказать, что т. Рютин всё § отрицает.

РЮТИН. На 99 %.

ШКИРЯТОВ. О Сталине говорили? I

РЮТИН. Я сказал, я считаю, что когда он выступил и сказал, что я примиренец, он меня ошельмовал. Тут все ложь на 99 %. ЯРОСЛАВСКИЙ. Тогда давайте вызовем Немова.

В присутствии тов. НЕМОВА.

РЮТИН. Так-то, значит, брат. Здорово ты подтасовал. ЯРОСЛАВСКИЙ. Тов. Рютин говорит, что на 99 % это неправда. НЕМОВ. Я не сомневался, что Рютин будет отрицать, потому что Рютин дал такую установку, чтобы вести эти разговоры с глазу на глаз, без свидетелей. РЮТИН. Безобразие.

НЕМОВ. Чего там, Рютин, ты лучше говори по-большевистски, прямо. РЮТИН. Не втирай очки. Я знаю, когда ты был с троцкистами. НЕМОВ. Я полагаю, что будет целый ряд товарищей, которые это подтвердят. В конце концов, это выяснится. Рютин подходил к этому осторожно, постепенно, вводил меня в курс вопросов, о которых я писал. РЮТИН. Где это было? НЕМОВ. В Ессентуках, раз 8 или 10. ЯРОСЛАВСКИЙ. Тов. Рютин говорит, что 2-3 раза. НЕМОВ. Когда я был у Гончарова. РЮТИН. Ты сам пришел ко мне.

НЕМОВ. Я принес [фото]карточки Гончарову, я его снимал, и принес карточки. Зашел Рютин, потом говорит, пойдем вниз, он взял меня под руку, пошли вниз. Это была вторая наша беседа. Тут ты говорил уже более подробно. Третий раз, когда мы воду пили, четвертый раз, когда мы ходили к одному парню, который жил в санаторий Калинина. _ ШКИРЯТОВ. Герасимович.

^ НЕМОВ. Пятый раз, когда мы встретились в парке, ты шел с кружкой отО

туда, а я туда. Говорили о тех же вещах. Я, конечно, не записывал. ^ ШКИРЯТОВ. Оказывается, встречались не 2-3 раза. и РЮТИН. Встречались больше, но говорили не каждый раз.

НЕМОВ. Еще говорили около санатория. ^ РЮТИН. И ты каждый раз пытался меня прощупывать. а ЯРОСЛАВСКИЙ. Дело не в том, кто кого прощупывал, а что имела место у такая работа.

^ ШКИРЯТОВ. Что он говорил о Сталине?

£ НЕМОВ. Фокусник, шулер, комбинатор, который доведет страну до гибели, ® самое позднее это будет весной. Сначала говорил, что осенью, а потом, когда § приехал из Кисловодска, говорил, что весной, и что наша установка, что нужно ^ его смахнуть, а когда мы его смахнем, тогда мы справимся.

Скажи, Рютин, говорил ты, сколько у меня хозяйственников знакомых, и кто является надежным.

РЮТИН. Лжешь!

НЕМОВ. И что нужно подготовлять людей на предприятиях, чтобы в нужный момент ударить, и чтобы заключить блок с троцкистами.

РЮТИН. Ты сам был троцкистом.

НЕМОВ. Что наша установка в отношении экономики безусловно правильна, а их41 установка была губительной, потому что Сталин ее проводит и проваливается. Но в отношении внутрипартийной демократии они безусловно были правы, и на этой основе можно с ними договориться.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Насчет термидорианства.

НЕМОВ. Почему нужно быть острожными? Потому что лучших товарищей ссылают, исключают, одно слово и кончено. Факты термидорианства у нас налицо. Как же иначе такую расправу расценивать?

ШКИРЯТОВ. Насчет Максимова.

НЕМОВ. Он говорит, я поеду туда, Максимов пользуется большой популярностью среди московских рабочих, с ним нужно поговорить. Но потом, когда приехал, сказал, что нужно быть очень осторожным, потому что ребята ругаются.

РЮТИН. А Максимову я ничего не говорил. Я спросил его только в отношении Велостроя.

ШКИРЯТОВ. А о трудностях наших говорили?

РЮТИН. Ничего не говорил. Так как я до настоящего времени нахожусь под подозрением, то я так и знал, что люди будут подтасовывать факты.

ШКИРЯТОВ. Вы говорили с Максимовым, что у нас адски трудное положение в стране и т. д., а Максимов говорит, почему и вы мне всё время задаете такие вопросы относительно трудности положения.

РЮТИН. Видите, товарищи, если так дело стоит, то я просто вынужден буду отказаться от показаний.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Ни один член партии не имеет права отказываться от показаний. Если ты считаешь себя членом партии...

РЮТИН. Считаю.

ЯРОСЛАВСКИЙ. .если ты думаешь, что тебя шантажируют, ты обязан говорить.

РЮТИН. Например, относительно термидора. Когда я глубоко верю в силу пролетарской революции, говорить относительно перерождения нашей партии - это черт знает что такое. Говорил я, что я за медленные темпы индустриализации?

НЕМОВ. То, чего ты не говорил, того я и не пишу. Я пишу то, что ты гово- ^

рил. Ты меня не экзаменуй, а скажи прямо - говорил ты, что если засыпешься, то надо вести [в этом случае дело] прямо на отказ. РЮТИН. Лжешь, лжешь, мерзавец, лжец!!!

41 Речь идет о Л. Д. Троцком и его последователях.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Нельзя этого допускать, тогда он тоже имеет право назвать вас мерзавцем. Если я допущу такую вещь в отношении к нему, я должен буду допустить, что и он вас будет называть мерзавцем, а потом вы будете бить друг друга по физиономии. Это не разговор в партийном учреждении.

РЮТИН. Говорил ли я, что я никогда не сходился с Рыковым и Бухариным, даже когда меня снимали.

НЕМОВ. Нет. Вот это ты действительно врешь. Говорил, что напрасно выступали Томский и Рыков на съезде42, потому что их всё равно бы выбрали. Это ты говорил у себя на даче. Ты говорил: «Бухарин нам передал, что он ни слова об этом больше писать не будет».

РЮТИН. «Нам» - это значит фракции?

ЯРОСЛАВСКИЙ. Ну для нас ведь не секрет, что правая фракция существовала.

РЮТИН. Я заявляю, что я в течение двух лет не виделся с Бухариным.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Я тоже давно с ним не виделся, но вчера я получил один документ, который доказывает, что он не может встать на правильный путь.

ШКИРЯТОВ. Когда я задал вопрос Максимову, спрашивал ли он о внутрипартийном положении, он сказал, что нет, он всё время меня выспрашивал. Я сказал, что Рютин с вами говорил. Он говорил: «Приехал в первый раз, увидела его одна женщина, говорит: Рютин приехал. Мы повидались с Рютиным, потом пошли, Рютин стал заговаривать относительно философских вопросов, а кроме того стал спрашивать, где он работает. Максимов рассказал, что он работает в Индустрое, потом вы стали говорить, что наше положение весьма тяжелое, а Максимов сказал: конечно, отдельные трудности есть, но мы строим, растем и т. д. Потом, он говорит, разговор перешел на другие темы». После этого, когда приехал Максимов к вам, опять Рютин переходит к этому вопросу. Был тогда и Немов.

^ НЕМОВ. И женщина, которая работала в Совкино, управделами, что ли.

ШКИРЯТОВ. Он говорит: «Рютин стал опять сводить разговор на то, что ^ внутреннее положение трудное, а я сказал, какого черта ты всё время об этом и мне вопросы задаешь».

РЮТИН. Когда я приезжал в Ессентуки, мы говорили по хозяйственным во-^ просам, а по общим вопросам не говорили совершенно. Мы говорили по хозяй-а ственным вопросам, когда встречались где-то на дорожке в Кисловодске в пар-& ке. Встретились и заговорили, причем он сказал: «Как дела». Я говорю, трудно ^ работать, общее хозяйственное положение тяжелое, а как у тебя. Он говорит: ° «Трудно работать, очень тяжело». Потом я сказал, какое положение в кино, что ® не обращают внимания, считают, что там одни артисты и т. д. Я не знаю, но не § исключено, что я начал говорить, а может быть, он спросил, как работа, какое ^ у вас положение в Фотообъединении. Я рассказал - какие трудности. Но чтобы я обязательно начал.

С 42 Имеется в виду XVI съезд ВКП(б), прошедший в июле 1930 г.

ШКИРЯТОВ. Дело не в том, чтобы вы всё время говорили, что у вас всё хорошо. Важно, в какой перспективе идет это обсуждение. Вот, например, Немов, член партии с 1917 г., он написал этот разговор по поводу вашего отношения к тов. Сталину, по поводу разменной монеты, по поводу трудностей, по поводу выступления Сталина на съезде, что он не говорил о забастовках в стране. Что Каганович предлагал вам выступить на съезде. Об этом вы говорили?

РЮТИН. Говорил. Я сказал, меня до сих пор подозревают, что я имею отношение к группе Бухарина. Между прочим, подошел Каганович и говорит, что мы выставляем вашу кандидатуру в ЦК. Я удивился, я этого не ожидал в связи с грубейшими ошибками, которые мною были допущены43. Тов. Каганович предлагает мне выступить. Было такое положение: я уже записался по хозяйственным вопросам, я хотел говорить по вопросам кино, но так как мне [в прениях слово] не досталось, то я договорился с Кагановичем, что я напишу статью. Статью я написал.

ШКИРЯТОВ. Это вы говорили с Немовым?

РЮТИН. Да. Показал эту статью Сутырину, но он сказал, что теперь следовало бы написать несколько иначе, чем она написана, съезд кончился, надо было уезжать в отпуск, я говорил с Кагановичем, он сказал: «Приедете после отпуска и напишете».

ШКИРЯТОВ. А о Сталине и проработке вы ничего не говорили? РЮТИН. Я связывал это с его выступлением [на XVI съезде], но относительно общего руководства ничего не говорил, когда приехал Козлов, я говорил, что снимают людей, но я считаю, что Сталин выше и крупнее всех [оппозиционных деятелей в партии] и никогда не сделает ошибок, которые делают они.

ШКИРЯТОВ. Речь не о том, что вы говорили с Козловым, а что вы говорили с Немовым.

НЕМОВ. Относительно разговора с Кагановичем он действительно говорил о статье, чуть ли не в столовой с ним встретились, - «когда Каганович сказал, что он выставляет мою кандидату [в члены ЦК], я понял, что он хочет, но так как я в корне не согласен [с проводимой линией партии], то я сказал, что может быть!£ лучше написать статью, но потом уехал в отпуск и так и увернулся от этого дела». С! ЯРОСЛАВСКИЙ. Вы спорили с Рютиным или не возражали? ^

НЕМОВ. Целый ряд вопросов мне не был ясен, когда он говорил, что Ста- ^ лина нужно убрать, установить другое коллегиальное руководство, я сказал - | вообрази, у нас нет более авторитетного человека, завтра Сталин уйдет, кого ^ надо выбрать генеральным секретарем? Он говорит: «Вообще не должно быть -с генерального секретаря, должно быть коллективное руководство, иначе нет гарантии, что опять не будет таких фокусов и комбинаций, которые сейчас устра- ^

ивает Сталин и что опять не начнется положение, которое мы имеем сейчас». ^ -

43 Имеется в виду публикация М. Н. Рютиным написанной им передовой статьи «Ликвидация кулачества, как класса» в газете «Красная звезда» от 16 января 1930 г. и статьи- ^ опровержения И. В. Сталина «К вопросу ликвидации кулачества, как класса» в «Красной.5 звезде» от 21 января 1930 г. оо

РЮТИН. Наоборот, ты пытался подъезжать ко мне еще в ВСНХ. Он пытался выяснить мою позицию, спрашивал, какая моя точка зрения сейчас. Я сказал, никогда я с Бухариным, Томским, Рыковым не был целиком согласен, даже когда меня снимали. У меня было две коренных ошибки, я был противником темпов, которые были взяты, т. е. я стоял за быстрые темпы, но говорил, что они должны быть проверены на практике. Вторая ошибка в отношении политического положения деревни. В дальнейшем, в декабре и январе, я уже голосовал вместе [с другими членами партии одинаково].

ШКИРЯТОВ. Чем же вы объясните, что Немов всё так неверно говорит?

РЮТИН. Я Ярославскому уже сказал, [что] мы с Немовым дрались во время троцкистской оппозиции.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Он и со мною дрался, тогда должен и ко всем нам иметь недоверие.

ШКИРЯТОВ. А в чем выразилась эта драка?

РЮТИН. Он в скрытой форме оказывал содействие троцкистам. Он был тогда директором Лаборснабжения и [мы] его вызывали [в райком партии] и нажимали.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Сняли вы его с работы, исключили из партии?

НЕМОВ. Вынесли ли мне вообще какое-нибудь наказание?

РЮТИН. Вы в скрытой форме оказывали содействие троцкистам и боролись с нами.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Что же вы сделали, исключили из партии, сняли с работы?

РЮТИН. Оппозиция была разбита, и тов. Немов незаметно отошел.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Если он отошел от оппозиции, то почему же он должен сейчас быть против вас?

РЮТИН. Я вызывал его и говорил, что вы не двурушничайте и т. д. Он тогда такими фокусами занимался. Приходил секретарь ячейки, мне сказал, что надо его вызвать, что Немов ведет [оппозиционную] работу, связан с троцкистами.

НЕМОВ. Будучи секретарем райкома, вы, зная, что председатель треста ведет троцкистскую работу, хотя бы в скрытой форме, он должен был вызвать меня и довести до сведения, но я заявляю, что никогда меня Рютин не вызывал, никогда я с Рютиным не дрался и вообще ни с кем из районного комитета партии не дрался, и друг против друга мы не выступали. Никто меня не вызывал и не говорил. Это абсолютная ложь.

у РЮТИН. Галкин может подтвердить.

^ НЕМОВ. Ни Рютин, ни Галкин меня не вызывали и со мной не говорили. £ Я не знаю, почему он хочет мне приписать троцкизм, [наверное], чтобы оправ-

дать свою работу. Никогда со мной никто не говорил, никогда не вызывал.

РЮТИН. Галкин может подтвердить, что он вел скрытую троцкистскую работу, и во-вторых, что я с ним говорил по этому вопросу.

^ ШКИРЯТОВ. Галкин при этом был?

РЮТИН. Галкину я во всяком случае говорил.

НЕМОВ. А может быть, вспомнишь, когда ты меня вызывал. Когда это было?

РЮТИН. У меня столько народу было.

НЕМОВ. Ну, зимою, летом.

РЮТИН. В октябре, в декабре44.

НЕМОВ. Октябрь, ноябрь, декабрь я был за границей и приехал в феврале. Я уехал во время октябрьских торжеств. Я вернулся в феврале 1928 года. Как он мог меня вызывать во время борьбы.

РЮТИН. Это могут подтвердить свидетели.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Это отводит нас в строну, потому что, даже если допустить, что Немов был троцкистом, и вы его вызывали, то я не понимаю, какое это имеет отношение к делу. Я тоже боролся против троцкистов не меньше Рю-тина, почему же Немов избрал Рютина и пишет о нем то, чего не было.

РЮТИН. Мне непосредственно приходилось с Немовым сталкиваться. Ваше положение совсем другое.

НЕМОВ. Если считать, что Немов имеет что-нибудь против Рютина, то [вот] еще факт. Когда нашу фабрику Рухимовича обследовала главная инспекция ВСНХ, и встал вопрос о том, чтобы меня снять, Рютин выступил и заявил, [что] Немова во что бы то ни стало нужно оставить. Это было в феврале месяце в разгар борьбы с троцкистами. Не было никаких столкновений. Почему же это так.

ШКИРЯТОВ. Совершенно непонятно, почему же Немов выбрал Рютина. Вы говорите, что он был скрытым троцкистом, и что была борьба, а оказывается, нет никакого постановления против Немова, наоборот, вы выступали в его защиту. Но в районном комитете были и другие лица, которые боролись с троцкистами, почему же он обязательно на вас напал. И тут же вы говорите: всё, что написано Немовым, всё это ложь. Не могу поверить, что вы не говорили с ним, что вы не говорили о разменной монете, о выступлении Сталина.

РЮТИН. Я говорил, но всё это извращено. По пунктам могу сказать, что я говорил и чего не говорил. Относительно разменной монеты говорил я следующее: затруднения в Москве и в провинции с разменной монетой - очевидно, кроме вредительских элементов, выпущено излишнее количество денег. Но делать!£

из этого заключение, что у нас финансовая катастрофа - это, конечно, чепуха. а

Дальше, вы говорите, почему Немов так поступает. Я сам удивлен, но я был ^ не рядовым работником, я был руководителем райкома, борьба велась в обостренных формах. Насколько мне помнится, я защищал и многих других. Когда | я вижу, что человек отходит как политический руководитель, я должен был отвлечь человека от пути, на который он встал. -а

НЕМОВ. Когда говорили относительно денег, помнит ли тов. Рютин, что он говорил о статье Брюханова, что всякий грамотный член партии поймет, что это очковтирательство относительно мелкой разменной монеты. Я, по совести ^ сказать, этой статьи не читал. Он говорит: «смешно, только люди, выжившие § из ума, или этот идиот, как он выразился, Брюханов, могут сводить всё это

44 Видимо, речь идет борьбе с оппозицией осенью 1927 г. оо

к спекуляции». «Это вызвано общим экономическим положением. Если расстреляют одного-двоих, разве можно этим изжить затруднения. Это чепуха».

РЮТИН. Я считал, что статья Брюханова не исчерпывающая, что выдвигать только этот [аргумент], может, неправильно. Но никоим образом я не связывал этого с политикой партии. В «Правде» много статей, которые я критиковал, но я сомневаюсь, отражает ли эта статья линию редакции «Правды».

ЯРОСЛАВСКИЙ. Тов. Рютин, вы понимаете, что речь идет о серьезных вещах, речь идет о том, может ли партия допустить такие вещи, вопрос идет о пребывании в партии. Когда член партии говорит о смене руководства, о дискредитации его45 и т. д.

РЮТИН. Бесспорно.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Я прошу вас вспомнить, как всё это было и изложить.

РЮТИН. Тогда вы дайте мне этот документ, и я постараюсь изложить.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Мы его не перепечатывали и не давали никому, этот напечатал Немов лично.

РЮТИН. Я по каждому пункту отвечу.

НЕМОВ. В отношении оценки Сталина как ты говорил, в отношении руководства.

РЮТИН. Скажу, скажу.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Сначала 99 % было неправды, 2 раза только разговаривали и обо всем этом не разговаривали. А теперь выходит, что по всем вопросам разговаривали, из разговоров выясняется, что не 99 % неправды, а многое подтверждается.

РЮТИН. То, о чем он писал, я об этом не разговаривал и не мог разговаривать с членами партии. Всё можно так извратить, что получится такая картина, передернут одно, выкинут другое.

НЕМОВ. Ну, Рютин, неужели я мог выдумать от начала до конца. _ РЮТИН. Ты извратил на 99 %.

^ НЕМОВ. Я должен со всей ответственностью заявить, я пришел к убежде-

нию, что по всему, что Рютин говорил, это самый завзятый реакционер, я даже

^ должен так сказать: я прочел эту книжку показаний, - тебя можно поставить

и рядом с Кондратьевым, а по некоторым вопросам даже хуже.

РЮТИН. Такими вещами не занимайся! Клеветник! Кондратьев стоит ^ на точке зрения термидора, а [я] глубоко верю в силу пролетарской револю-

а ции, я не допускаю мысли о перерождении партии, я тебе не мог этого гово-

у рить, и кто меня знает продолжительное время, тот этому не поверит никогда.

я Я не только на точке зрения Кондратьева, но и на точке зрения Теодоровича

£ не мог стоять, если это проверено по линии К[онтрольной] к[омиссии]. ® ЯРОСЛАВСКИЙ. К[онтрольная] к[омиссия] ничего этого не проверяла. § РЮТИН. Ни [то], что мы рано совершили социалистическую революцию ^ и что мы погибаем, - этого я не мог говорить никогда. А относительно Рыкова \ор я никогда не был целиком согласен, несмотря на то что мною были допущены

н ошибки. Тут уже прямая попытка фракционной связи.

45 Имеется в виду дискредитации И. В. Сталина.

НЕМОВ. Ты говорил, мы считаем, что выступления Троцкого46 и Рыкова ошибочны, не надо было им выступать, всё равно их бы [в состав ЦК] выбрали. Выступление [на съезде] с раскаянием это ошибка.

РЮТИН. Как я мог это говорить, когда я ничего общего с ними не имел? НЕМОВ. А как ты мог сказать?

РЮТИН. Их выступление расценивалось мною как неискреннее. Официальная оценка такая. У меня примерно такие же настроения были как у Андреева. Сначала я считал, что выступление Томского является искренним, но будущее покажет, как он будет вести себя. НЕМОВ. Ловкий ты!!!

ЯРОСЛАВСКИЙ. Я предлагаю тов. Рютину изложить более точно. Он просит дать ему на руки заявление тов. Немова. ШКИРЯТОВ. Зачем его распространять. РЮТИН. Тогда я могу так [более точно] написать.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Я говорил, что сначала выходило, что тут на 99 % наврано, а потом оказалось очень многое так, как и было. РЮТИН. Можно всё извратить до неузнаваемости.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Мы же не будем извращать. Что же мы, со Шкирятовым, будем врать, что ли?

ШКИРЯТОВ. Там все вопросы, о которых каждый член партии может говорить, о разменной монете и т. д. Но важно, как говорится, как ведется подготовка этой работы.

РЮТИН. Хотите верьте, [но] я целиком не разделял их теоретических взглядов по вопросам международной политики, по вопросам Коминтерна, ни капли разногласий с партией у меня не было. В отношении тов. Сталина у меня были отступления, но я всегда оценивал его как самую крупную фигуру, хотя я говорил относительно [его] недостатков, [потому] что надо сохранить эти кадры47. Это [было] примерно в декабре месяце . В разговоре с Ворошиловым я заявлял, что с Бухариным, Томским, Рыковым не пойду. В вопросе об индустриализации у меня были ошибки, но сейчас расхождений нет. Относительно!£

оценки положения в деревне не говорил совершенно. Я сказал, что как-то С! встречался со Сталиным на Политбюро, когда намечался вопрос относительно ^ районирования, я высказал тогда, что целесообразнее было бы ликвидировать ^ не окружные, а областные центры. В отношении этого у меня были сомнения. | НЕМОВ. Этого ты не говорил, ты не сочиняй, об этом ты ни слова не гово- ^

рил, честное слово, это ты выдумываешь. Ты говорил, что установка относи- -с тельно коллективизации сельского хозяйства гибельна.

ШКИРЯТОВ. А если бы и говорил, то что же тут особенного? ^

НЕМОВ. Вот в отношении оценки статьи Брюханова я признался, что я ее ^ не читал, и я не писал этого в заявлении, теперь вспомнил. §

РЮТИН. Ты и это пытаешься связать с общей линией партии.

46 В тексте опечатка, имеется в виду М. П. Томский. "Ц

47 Вероятно, имеются в виду представители так называемого правого уклона.

НЕМОВ. Как ты не хочешь сказать, что основной вопрос к этому сводился.

РЮТИН. И другие товарищи в санатории оценивали эту статью как слабую статью.

НЕМОВ. Дело не в том, что написал Брюханов, а что это является политикой партии. Главным образом ты напирал на [политику] Сталина. Вся беда, всё несчастье от того, что Сталин управляет. Вот ты говорил, на собраниях все резолюции проходят единогласно, это характерно, а наши пропагандисты, когда приезжают, говорят, мы уже так забрехались, что никто нам не верит.

РЮТИН. Выходит, что я целиком высказывался, а он только меня слушал, как я соловьем пою. Здесь что-то не так. Ты тоже говорил относительно трудностей и говорил в таком же порядке. Он не возражал, когда я высказывался относительно бухаринской статьи, когда я высказывался относительно отношения к правым, ничего.

НЕМОВ. Ничего этого я не спрашивал.

РЮТИН. Нет, ты сказал, а какое твое отношение к позиции правых. Ты солидаризировался со мной, что их позиция правильна.

НЕМОВ. Послушайте, товарищи, выходит так, что не только он говорил, но и Немов говорил, что и он давал ту же самую оценку.

ШКИРЯТОВ. Для характеристики вопроса скажите, был ли какой-нибудь разговор о Коган?

РЮТИН. Не помню.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Что приехала игуменья.

РЮТИН. Нет, тут дело такое, на Красной Пресне звали «мать игуменья» Беленькую.

НЕМОВ. А к чему это было?

РЮТИН. По совести, откровенно, не помню почему я это сказал. Но во всяком случае не в связи с общей политикой партии. ^ НЕМОВ. Вот ты сказал, что игуменья приехала и при ней ни гу-гу, и что когда она сидит за столом, то как она ни пытается заговорить, все как в рот воды набрали. ^ РЮТИН. Она говорила, что сейчас продовольственное положение улучшись лось в связи с тем, что построили по районам палатки, стало значительно лучей

ше, и что из дому ей писали, что продовольственное положение стало лучше.

НЕМОВ. Вот что ты говорил. Он объясняет все продовольственные затруднения тем, что не хватает палаток. Продовольствия много, но нет палаток. Ты

у говорил: «и хватает же у человека нахальства так врать. Мы сидим, все молчим, я за исключением одного чинуши, который всё время ей поддакивает». Не пом-£ ню, о ком это ты говорил, кто этот чинуша.

Я думаю, Рютин хуже делает, что он так отпирается, если еще тебя прижмут некоторые товарищи, которые всё это подтвердят, будет еще хуже. Ты должен правду сказать, потому что я убежден, что подтвердят и другие товарищи, если

\о ЦКК возьмет их [в оборот] как следует.

н РЮТИН. Что ты занимаешься клеветой. У меня есть ряд товарищей, кото-С рые знают мои позиции.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Кончим на этом. Я тов. Рютину сказал, что речь идет об очень серьезном, о двурушничестве, о самой возможности оставления в партии.

РЮТИН. Я напишу всё это.

НЕМОВ. Я хотел бы, чтобы он при вас еще сказал: когда мы стояли с тобой и подошел Бубнов - это который раз было 8-й или 10-й, - и мы как раз говорили об этом, это было уже накануне отъезда, и ты давал мне свой адрес, куда к тебе заходить и т. д.

РЮТИН. И ты мне давал.

НЕМОВ. И я давал тоже. И подходил тов. Бубнов, и ты сказал: «вот с такими людьми я всегда полностью поддерживаю линию партии, и виду не подаю. Я подойду к нему, мне нужно кое-что узнать».

РЮТИН. Конечно, двурушничество.

НЕМОВ. А как ты мне сказал?

РЮТИН. Я просто подошел к Бубнову и спросил его относительно.

НЕМОВ. Ты же говорил: «я всегда с такими людьми поддерживаю линию партии, тут нужно ухо держать востро».

ШКИРЯТОВ. Уже считал вас своим?

РЮТИН. Клеветник.

Когда написать вам?

ЯРОСЛАВСКИЙ. Сегодня.

РЮТИН. Я несколько расстроен. я не знаю. я попытаюсь в течение суток написать. Очевидно, от руки написать.

ЯРОСЛАВСКИЙ. Лучше от руки, конечно. Другим лучше не давать.

РЮТИН. Пока это дело разберется, я не смогу работать. Шведченков уехал в отпуск, работы очень много, но мое внутреннее состояние такое, я сейчас говорю вам.

ЯРОСЛАВСКИЙ. На днях разберем.

РЮТИН. Я болею чрезвычайно за работу, но просто не смогу работать. Разрешите мне хотя бы Сутырину сказать, что дело в ЦКК.

ШКИРЯТОВ. Зачем ему это говорить. !£

РЮТИН. Сказать, что несколько дней не буду ходить [на работу]. О-

ШКИРЯТОВ. В течение двух дней мы уже кончим.

РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 9355 (Т. 3). Л. 191-211. | [Подлинник. Машинопись. Направленная стенограмма] ^

Anfert"evI. A. «Takoj otvet mog by byt" ponat kak nezelanie otvecat" Central"noj kontrol"noj Й

komissii.» O presledovanii irkutskimi partijnymi cinovnikami «opal"nogo» kandidata v cleny jg CK VKP(b) M. N. Rutina. 1929 g. // Istoriceskij arhiv. 2010. № 2. S. 177-185.

Anfert"ev I. A. Stenogramma zasedania Prezidiuma CKK VKP(b) ot 23 sentabra 1930 g. -g

Deatel"nost" M. N. Rutina protiv rezima I. V. Stalina // Klio. 2004. № 4 (27). S. 33-45. ^

Central"nyj komitet KPSS, VKP(b), RKP(b), RSDRP(b): Istoriko-biograficeskij | spravocnik / Sost. U. V. Goracev. M.: Izdatel"skij dom «Parad», 2005.

Dokumenty svidetel"stvuut. Iz istorii derevni nakanune i v hode kollektivizacii 19271932 gg. M., 1989.

Hlevnuk O. V. Politburo. Mehanizmy politiceskoj vlasti v 30-e gody. M., 1996. Hlevnuk O. V. Hozain. Stalin i utverzdenie stalinskoj diktatury. M.: ROSSPEN, 2010. Istoriografia stalinizma: Sb. st. M., 2007.

Istoria stalinizma: repressirovannaa provincia. M.: ROSSPEN, 2011. Kak lomali nep. Stenogrammy plenumov CK VKP(b) 1928-1929 gg. V 5 t. M., 2000. Maslov N. Potrasausij dokument epohi stalinizma // Izvestia CK KPSS. 1990. № 12. S. 200-202.

O dele tak nazyvaemogo «Souza marksistov-lenincev» // Izvestia CK KPSS. 1989. № 6. S. 104.

Pis"ma I. V. Stalina V. M. Molotovu. 1925-1936. Sbornik dokumentov / Sost.: L. Koseleva, V. Lel"cuk, V. Naumov, O. Naumov, L. Rogovaa, O. Hlevnuk. M., 1995. Rutin M. Partia i rabocij klass. M., 1924. Rutin M.N. Edinstvo partii i disciplina. M.-L.,1926.

Rutin M. N. Smenovehovcy i proletarskaa revolucia. Rostov-na-Donu, 1924. Sovetskoe rukovodstvo. Perepiska. 1928-1941 gg. M.,1999.

Stalin i Kaganovic. Perepiska. 1931-1936 gg. / Sost.: O. V. Hlevnuk, R. U. Devis, L. P. Koseleva, E. A. Ris, L. A. Rogovaa. M., 2001.

Stalinskoe Politburo v 30-e gody. Sbornik dokumentov / Sost.: O. V. Hlevnuk, A. V. Kvasonkin, L. P. Koseleva, L. A. Rogovaa. M., 1995.

Starkov B. «Moa tragedia, tragedia celoj epohi» (iz pisem M. N. Rutina rodnym. 19321936 gg.) // Izvestia CK KPSS. 1990. № 3. S. 163-178.

Starkov B. Delo Rutina // Oni ne molcali. M., 1991. S. 145-178.

Starkov B. Zaloznik socialisticeskoj idei // Dela i ludi stalinskogo vremeni. SPb., 1995. S. 181-209.

Starkov B. M. N. Rutin (K politiceskomu portretu) // Izvestia CK KPSS. 1990. № 3. S. 150-163.

Starkov B. Cest" partii // Znanie - sila. 1988. № 11. S. 81-83. ^ Tragedia sovetskoj derevni. Kollektivizacia i raskulacivanie. Dokumenty i materialy. £ 1927-1939. T. 1. Maj 1927 - noabr" 1929 gg. M., 1999.

Vlast" i oppozicia. Rossijskij politiceskij process HH stoletia. M., 1995. ^ XIV s"ezd VKP (b). Stenograficeskij otcet. M., 1926.

XV s"ezd Vsesouznoj Kommunisticeskoj partii (bol"sevikov). Stenograficeskij otcet. M.-g L., 1927.

s s Список литературы

§ Анфертьев И. А. «Такой ответ мог бы быть понят как нежелание отвечать Централь-££ ной контрольной комиссии.» О преследовании иркутскими партийными чиновника-Ц ми «опального» кандидата в члены ЦК ВКП(б) М. Н. Рютина. 1929 г. // Исторический н архив. 2010. № 2. С. 177-185.

^ Анфертьев И. А. Стенограмма заседания Президиума ЦКК ВКП(б) от 23 сентя-s бря 1930 г. Деятельность М. Н. Рютина против режима И. В. Сталина // Клио. 2004. й № 4 (27). С. 33-45.

Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. М., 1995. с^ Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективиза-£ ции 1927-1932 гг. М., 1989.

Историография сталинизма: Сб. ст. М., 2007.

История сталинизма: репрессированная провинция. М.: РОССПЭН, 2011. Как ломали нэп. Стенограммы пленумов ЦК ВКП(б) 1928-1929 гг.: В 5 т. М., 2000. Маслов Н. Потрясающий документ эпохи сталинизма // Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 200-202.

О деле так называемого «Союза марксистов-ленинцев» // Известия ЦК КПСС. 1989. № 6. С. 104.

Письма И. В. Сталина В. М. Молотову. 1925-1936. Сборник документов / Сост.: Л. Кошелева, В. Лельчук, В. Наумов, О. Наумов, Л. Роговая, О. Хлевнюк. М., 1995. Рютин М. Партия и рабочий класс. М., 1924. Рютин М.Н. Единство партии и дисциплина. М.-Л., 1926. Рютин М.Н. Сменовеховцы и пролетарская революция. Ростов-на-Дону, 1924. Советское руководство. Переписка. 1928-1941 гг. М., 1999.

Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост.: О. В. Хлевнюк, Р. У. Дэвис, Л. П. Кошелева, Э. А. Рис, Л. А. Роговая. М., 2001.

Сталинское Политбюро в 30-е годы. Сборник документов / Сост.: О. В. Хлевнюк, А. В. Квашонкин, Л. П. Кошелева, Л. А. Роговая. М., 1995.

Старков Б. «Моя трагедия, трагедия целой эпохи» (из писем М. Н. Рютина родным. 1932-1936 гг.) // Известия ЦК КПСС. 1990. № 3. С. 163-178.

Старков Б. Дело Рютина // Они не молчали. М., 1991. С. 145-178. Старков Б. Заложник социалистической идеи // Дела и люди сталинского времени. СПб., 1995. С. 181-209.

Старков Б. М. Н. Рютин (К политическому портрету) // Известия ЦК КПСС. 1990. № 3. С. 150-163.

Старков Б. Честь партии // Знание - сила. 1988. № 11. С. 81-83. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. 1927-1939. Т. 1: Май 1927 - ноябрь 1929 гг. М., 1999.

XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1926.

XV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет. М.-Л., 1927.

Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы. М., 1996. Хлевнюк О.В. Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры. М.: РОССПЭН, 2010. £ Центральный комитет КПСС, ВКП(б), РКП(б), РСДРП(б): Историко-биографиче- Ц ский справочник / Сост. Ю. В. Горячев. М.: Издательский дом «Парад», 2005. ~

Власть и оппозиции Роговин Вадим Захарович

XXXVI «Рютинская платформа»

«Рютинская платформа»

Работа «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» открывалась разделом «„Случайность“ и роль личности в истории». Приводя слова Маркса о роли исторических случайностей, включая «и такой „случай“ как характер людей, стоящих в начале во главе движения» , авторы этой работы подчеркивали, что «в условиях пролетарской диктатуры, сосредоточившей в своих руках все рычаги экономики, обладающей аппаратом, в десятки раз более мощным и разветвлённым, чем аппарат любого буржуазного государства, в условиях безраздельного господства в стране одной партии и гигантской централизации всего партийного руководства», такая случайность, как характер генсека, стоящего во главе партии, приобрела поистине роковую роль .

Приводя характеристику Сталина в ленинском «Завещании», авторы «Платформы» отмечали, что комментируя её, сам Сталин обычно сводил всё дело к своей грубости, отвлекая внимание от других своих отрицательных качеств, которые приобрели огромное политическое значение. Это прежде всего относится к отмеченной Лениным его недостаточной лояльности, т. е. политической честности и порядочности. Между тем именно эта черта после смерти Ленина стала определяющей в характере Сталина, который отбросил в сторону преданность и верность интересам партии, подчинив все свои действия интересам своего честолюбия и властолюбия.

Другое отмеченное Лениным негативное качество Сталина - нетерпимость к мнениям других - в сочетании с нелояльностью привело к тому, что «он, не терпя около себя людей самостоятельного, независимого партийного мнения, людей духовно, идейно, теоретически стоящих выше его, опираясь на партаппарат и ГПУ, вышиб их с руководящих постов, оклеветал, раздул их прежние ошибки и „изобрел“ десятки новых, обманул партию». На место опороченных им партийных лидеров Сталин поставил лиц, «ограниченных в теоретическом отношении, невежественных и беспринципных, но ручных, покорных холуев и льстецов… « .

Авторы «Платформы» давали крайне негативные характеристики не только Сталину, но и его ближайшему окружению, именуемому ими «сталинской кликой». Это определение они относили прежде всего ко всему составу тогдашнего Политбюро, включавшему людей с дальнейшей трагической судьбой (Киров, Орджоникидзе) и людей, попавших под каток репрессий 1937-1938 годов (Косиор, Чубарь, Рудзутак). Более того, в двух местах платформы содержалась особо негативная характеристика Кирова: не только за его приверженность Сталину, но и за его принадлежность в прошлом к кадетской партии.

Дифференцированная оценка личности и политического поведения этих людей - дело будущего. Только тщательное изучение архивных материалов сможет показать, отличалась ли в начале 30-х годов их позиция от позиции остальных членов Политбюро (Молотова, Кагановича, Ворошилова, Андреева и др.), не только переживших террор 1937-1938 годов, но и ставших его активными организаторами. Во всяком случае, характеристика сталинского окружения тех лет как единой клики заслуживает серьезного внимания, поскольку авторы «Платформы», как следует из всего её текста, были хорошо знакомы с событиями, происходившими в партийной верхушке.

В «Платформе» отмечалось, что Сталин, опираясь на поддержку своей клики, сначала осторожно, а потом всё смелее сбрасывал с себя маску «скромного» старого большевика, которого партия «заставила» нести «тяжкое бремя генсека», и всё более открыто проявлял стремление к личной диктатуре. В борьбе с оппозициями он утверждал, что борется за коллективное руководство, и одновременно подготовлял «бескровное» 18 брюмера, отсекая от партии одну группу её руководителей за другой. «Если во время государственного переворота Луи Бонапарта население Парижа в течение нескольких дней слышало грохот пушек, то во время государственного переворота Иосифа Сталина партия в течение нескольких лет слышит „пальбу“ клеветы и обмана. Результатов Сталин, как и Луи Бонапарт, добился: переворот свершен, личная диктатура, самая неприкрытая, обманная, осуществлена» . И здесь «Рютинской платформе» нельзя отказать в точности политического диагноза. Установление бонапартистской диктатуры Сталина действительно было осуществлено путём политической провокации и обмана партии, а не путём кровавых расправ над коммунистами. Такие расправы, правда, в невиданных в истории масштабах понадобились для закрепления этой диктатуры в борьбе с сопротивлением ей в рядах партии.

Как справедливо подчеркивалось в «Платформе», в отличие от Ленина, который был вождем, но не был диктатором, Сталин является диктатором, а не вождем. Разница между вождем и диктатором состоит в том, что подлинный народный вождь опирается на доверие и поддержку масс; диктатор же «большей частью приходит к власти или через подавление революции, или после спада волны революции, или через внутренние комбинации правящей клики, или через дворцовый переворот, опираясь на государственный или партийный аппарат, армию, полицию» . Такими путями пришли к власти все современные диктаторы: Муссолини, Пилсудский, Хорти, Чан Кайши и др. (Напомним, что эпоха 20-30-х годов была временем диктаторских режимов не только в Азии, но едва ли не в половине стран буржуазной Европы).

Подобным же путём утвердилась и диктатура Сталина, хотя она отличается от других диктаторских режимов тем, что выросла на базе диктатуры пролетариата, способствуя её искажению и вырождению.

Всякий диктатор обманывает массы и поэтому нуждается в оправдании и возвеличивании своего господства, в своем канонизировании (т. е. в том, что после смерти Сталина будет названо культом личности). Отмечая, что деятельность по канонизированию Сталина приобрела грандиозные размеры, «Платформа» указывала, что «теоретические статьи в журналах превратились просто в ходатайства о повышении по службе и мотивированные подписки о политической благонадежности по отношению к Сталину» . Партийный аппарат, окружающие Сталина карьеристы и льстецы ставят его имя рядом с именами Маркса, Энгельса и Ленина, переходя тем самым «все пределы низости» и издевательства над исторической правдой.

Разоблачая фальсификаторские оценки деятельности Сталина, авторы «Платформы» подробно освещали его многочисленные политические ошибки, начиная от полуменьшевистской позиции после февральской революции и кончая оппортунистической политикой в период Китайской революции 1926-27 годов, когда Сталин превратил Компартию Китая «в придаток, в хвост Гоминдана», а затем свалил вину за это на руководство китайской компартии, которая «даже в мелочах тогда слепо следовала директивам Коминтерна, где первую скрипку играл уже Сталин» . В этой части работы исторический анализ и оценка Сталина полностью совпадают с положениями книги Троцкого «Сталинская школа фальсификаций», вышедшей в 1932 году в Берлине.

Переходя к оценке Сталина как теоретика, «Платформа» отмечала, что вся его теоретическая деятельность дореволюционного периода сводится к написанию статьи «Марксизм и национальный вопрос», представляющей посредственную композицию ленинских положений. Та же печать посредственности, схематизма, узости кругозора и слабой эрудиции лежит на всех его последующих работах. За последние же 4-5 лет Сталин «побил все рекорды политического лицемерия и беспринципного политиканства» . В подтверждение этого приводились многочисленные примеры изменения Сталиным своих политических принципов и оценок ради оправдания зигзагов своей политики.

Особенно подробно авторы «Платформы» останавливались на опошлении Сталиным борьбы с оппортунизмом, которую он превратил в орудие защиты своих взглядов и в бич для запугивания и подхлёстывания партийных масс при проведении своих политических кампаний. Вместе с тем сталинский режим стал благоприятной почвой для развития самой характерной черты оппортунизма: беспринципного приспособления к господствующей политике. Сталинская политика, «с помощью террора вынуждающая всех признавать её ленинской, заставляющая всех ежедневно каяться в своих ошибках и под угрозами менять несколько раз свои взгляды в зависимости от требований начальства,- такая политика даже из подлинных большевиков-ленинцев вырабатывает оппортунистов» .

Смена членами партии своих убеждений в зависимости от требований правящей клики обеспечивается тем, что вся печать находится в личном распоряжении Сталина и публично высказывать мнения, противоположные официальным, никто не осмеливается. Замена «силы доказательств» «доказательством силы» происходит в ходе бешеных идеологических кампаний, в которых бесконечное количество статей в газетах и журналах, тысячи брошюр и книг, повторяющих одно и то же, служат тому, чтобы явное политическое надувательство выдать за правду. «Ошибочное рассуждение, будучи выражено просто, не обманет и ребенка. Если же его развить в нескольких томах или сотнях статей, если его распространять в течение нескольких лет в десятках миллионов книг и брошюр, то оно может запутать миллионные массы, политически слабо развитые» . Этому же служат софистические приемы, используемые Сталиным, «стряпня на сталинской кухне всякого рода уклонов, загибов, заскоков, перерождений и пр. для оправдания его грязных дел» .

Однако Сталин установил «закон», согласно которому сопротивление капиталистических элементов должно фатально возрастать на всём протяжении переходного периода и даже в самом социалистическом обществе, в начальной стадии которого, по его словам, уже находится СССР. Эта установка нашла отражение в резолюции XVII конференции, которая указывала, что во второй пятилетке капиталистические классы и даже классы вообще будут ликвидированы, но тем не менее классовая борьба «в отдельные моменты» неизбежно будет обостряться .

Вместе с тем в «Платформе» подчеркивалось, что в Советском Союзе действительно происходит гигантское обострение классовой борьбы. В течение последних трёх лет страна кипит крестьянскими восстаниями, а её огромные районы находятся в состоянии перманентной гражданской войны. Помимо этого, «то там, то здесь, несмотря на невероятный террор по отношению к рабочему классу, вспыхивают забастовки; голод и нищета масс приняли ужасающий характер; массы членов партии, рабочих и основных слоёв деревни горят возмущением и ненавистью к Сталину и его клике» .

Все эти проявления классовой борьбы вызваны не движением к социализму, а «движением назад и в сторону от социалистического общества» в результате антинародной политики сталинской клики.

Касаясь другого ключевого сталинского лозунга - «ликвидации кулачества как класса», «Платформа» отмечала, что подлинные кулаки исчезли уже в ходе применения чрезвычайных мер, когда их подавляющая масса ликвидировала свое хозяйство и бежала в города. Лозунг ликвидации кулачества как класса, провозглашённый в конце 1929 года, фактически оказался направленным против середняков и бедняков. Постоянное расширение круга зачисляемых в кулаки привело к тому, что в некоторых районах к началу 1932 года доля раскулаченных составила 30-35 % сельского населения. Общее же количество подвергнутых за 1928-32 годы тем или иным видам репрессий (раскулачивание, аресты, расстрелы, ссылки, твёрдые задания, индивидуальное обложение и пр.) достигло не менее 40-50 % всего сельского населения страны.

Начиная с 1930 года, борьба в деревне шла уже не с кулачеством, а с середняками и бедняками, которые составляли большинство заключённых в «кулацкие» концентрационные лагеря и сосланных в отдалённые районы страны, составляли «основной объект расстрелов и всякого рода карательных экспедиций с применением артиллерии и самолетов» .

В «Платформе» подчеркивалось, что лозунг «ликвидации кулачества как класса» является антиленинским и в той его части, которая направлена против действительного кулачества. Подлинно ленинский путь ликвидации кулачества предполагает добровольную коллективизацию деревни и «подравнивание» кулака под середняка мерами налогового порядка (а по мере надобности и путём прямого запрещения использовать наёмный труд). «Через некоторый период такой осередняченный бывший кулак, при наличии с его стороны лояльного отношения к Советской власти и социалистическому строительству, должен, естественно, приниматься беспрепятственно в колхозы» . В противовес этому пути Сталин свёл «ликвидацию кулачества как класса» к его полной экспроприации и физическому истреблению.

Лозунг ликвидации кулачества как класса является беспочвенным и авантюристическим и потому, что он опирается на лживый тезис о повороте основной массы крестьянства к колхозам. В действительности же колхозы, созданные на основе свирепого административного принуждения, «вновь и вновь разваливаются десятками тысяч каждый месяц, а если ещё и держатся, то на величайшем зажиме, угрозах и на том, что этим колхозникам некуда „податься“» .

Сталинская «теория» о неизбежном обострении классовой борьбы в результате успехов социалистического строительства и производный от неё лозунг ликвидации кулачества как класса, подытоживалось в «Платформе», служат прикрытием того, что основная масса деревни находится в состоянии беспощадной и жестокой борьбы со сталинской политикой насильственной коллективизации.

В свете исторических уроков последних лет «Платформа» давала оценку предшествующей внутрипартийной борьбы. Её соответствующий раздел отмечен серьезными противоречиями в характеристике двух основных политических сил, противостоявших сталинизму. Эти противоречия, на мой взгляд, свидетельствуют о том, что некоторые положения «Платформы» явились результатом политического компромисса между представителями различных антисталинских группировок.

При характеристике левой оппозиции сохранялся выдвигавшийся «правыми» тезис об ошибочности её экономической программы 20-х годов, которую Сталин якобы с начала 1928 года начал проводить в жизнь. Однако при этом в «Платформе» содержались важные оговорки о том, что Сталин «довёл экономическую платформу троцкистов до абсурда», а «Л. Д. Троцкий и троцкисты, надо полагать, оказались бы более честными и преданными делу пролетарской революции: они сумели бы вовремя заметить свои „дискуссионные“ заблуждения и круто повернуть» .

Принципиально иначе оценивались взгляды левой оппозиции на внутрипартийный режим и роль Сталина. «В этом решающем и важнейшем для судеб пролетарской революции вопросе Троцкий и троцкисты оказались в основном, наоборот, правы. Троцкий раньше других увидел те процессы внутри партии, которые уже в 1923 году начали развиваться. Троцкий раньше других увидел и вожделения Сталина утвердить свою личную диктатуру в партии» .

Целиком оправдался и прогноз Троцкого о перерождении партии в случае сохранения сложившегося к 1923 году внутрипартийного режима. «В этом своевременном и правильном ленинском вскрытии зародышей начавшегося незаметного перерождения партии, в страстном стремлении Троцкого вернуть партию на путь внутрипартийной демократии и здорового демократического централизма заключается огромная историческая и революционная заслуга Троцкого, которую не отнимает у него никакая клевета и никакие его прошлые ошибки» .

Столь же противоречивой, как оценка «троцкистской» идеологии, была характеристика личности Троцкого: «Не гений, а только крупный талант, универсально и европейски образованный; блестящий, острый, но неглубокий ум; не глубокий теоретик, а лишь несравненный по стилю, первый во всей мировой марксистской литературе публицист, склонный к красивой схеме, к яркой революционной фразе, заменяющей порой конкретный трезвый анализ; железная воля, переходящая, однако, порой в упрямство; яркая крупная индивидуальность; замечательный организатор, мировой трибун, искренне и глубоко преданный делу коммунизма,- таков Троцкий как вождь» . Бросающиеся в глаза внутренние противоречия этой пространной характеристики (трудно понять, например, как «неглубокий ум» может оказаться у «первого во всей мировой марксистской литературе публициста», «мирового трибуна»), на мой взгляд, объясняются тем, что «Рютинская платформа» создавалась в основном людьми, принимавшими в прошлом активное участие в травле Троцкого и желавшими хотя бы частично оправдать эту свою позицию.

Эта часть «Рютинской платформы» завершалась недвусмысленным патетическим утверждением о том, что «несмотря на все усилия Емельянов Иловайских вычеркнуть имя Троцкого из истории Октябрьской революции, он навсегда останется первым после Ленина её вождем и трибуном, её знаменосцем, её творцом и организатором! С именем Ленина и Троцкого навсегда будет связано торжество пролетарской революции, её невиданный подъём, её лучший героический период. С именем Сталина, в лучшем случае, будут связаны годы лихолетья пролетарской революции, годы мрачной реакции, годы величайшего опозорения учения Маркса и Ленина» .

«Рютинская платформа» расценивала объявление «троцкизма» авангардом международной контрреволюционной буржуазии как заведомо злостную ложь «бессильно обнаглевшего диктатора», состряпанную в ответ на «острые бичующие статьи Л. Д. Троцкого», в которых последний «показывает подлинное лицо Сталина» .

Переходя к характеристике Бухарина, «Платформа» высоко оценивала его роль как марксистского теоретика и одновременно утверждала, что Бухарин как политический вождь «оказался ниже всякой критики. Умный, но не дальновидный человек, честный, но бесхарактерный, быстро впадающий в панику, растерянность и прострацию, не способный на серьезную и длительную политическую борьбу с серьезным политическим противником, легко поддающийся запугиванию; то увлекающийся массами, то разочаровывающийся в них, не умеющий организовать партийные массы и руководить ими, а наоборот, сам нуждающийся в постоянном и бдительном руководстве со стороны других - таков Бухарин как политический вождь» . Правильность этой психологической характеристики подтверждена не только политическим поведением Бухарина в годы, предшествовавшие написанию «Платформы», но в ещё большей мере - его поведением в 1933-37 годы, представлявшим наиболее печальные страницы его биографии.

В целом «Рютинская платформа» весьма точно описывала размежевание внутри старой партийной гвардии и её политическую судьбу в 1932 году: «одна часть её сидит по тюрьмам и ссылкам, другая, капитулировавшая, деморализованная и оплеванная,- влачит жалкое существование в рядах партии, третьи, окончательно разложившиеся, превратились в верных слуг „вождя“-диктатора» .

В «Платформе» справедливо отмечалось, что большинство идейных противников Сталина в конечном счёте приняло навязанные им иезуитские приемы. «История „самокритики“ Бухарина, Рыкова, Томского, Угланова, Сырцова, Ломинадзе, Рютина, Деборина, Стэна и даже Ярославского достаточно хорошо научила членов партии пониманию природы и механики этой самокритики. Все уклонявшиеся от „критики“ этих людей или высказывавшиеся против подобных методов „самокритики“ были сняты с работы, исключены из партии, подвергнуты невиданной травле и, наоборот, все проявившие усердие в такой „самокритике“ были повышены по службе» .

Как подчеркивалось в «Платформе», именно теперь, «когда Сталин под лживые крики о победе социализма вонзает нож в спину пролетарской революции,- больше чем когда-либо прямой обязанностью всех честных подлинных вождей партии является не презренное холуйство перед Сталиным и обман масс, чем занимаются Бухарин, Радек, и даже не молчание, как это делают Рыков, Томский, Угланов и бывшие вожди троцкистской оппозиции, а новая мужественная борьба, не останавливающаяся перед исключением из ЦК, перед исключением из партии и даже перед перспективой ссылки» .

«Платформа» называла иллюзией представление о том, что борьбу со сталинской кликой могут возглавить лидеры бывших оппозиций. Эти люди в своем большинстве представляют «лишь отработанный пар» . Они ненавидят Сталина всеми фибрами души и в случае успешного развертывания борьбы с ним включатся в неё. Но до такого поворота событий они будут продолжать лакействовать перед Сталиным. Поэтому следует рассчитывать на новых лидеров и организаторов масс, которые неизбежно выдвинутся в ходе борьбы за свержение сталинской диктатуры.

Эта мысль в ходе обсуждения «Платформы» отстаивалась прежде всего самим Рютиным, который скептически отнесся к предложению своих товарищей о привлечении бывших лидеров оппозиций к деятельности «Союза». На допросе в ОГПУ Рютин говорил: «Я считал, что вожди и бывшей троцкистской и бывшей правой и зиновьевской оппозиции настолько деморализованы, настолько впали в духовную идейную прострацию, что на настоящей стадии внутрипартийного положения они не способны к… активной борьбе против данного руководства партии. Я считал, что они примут участие только тогда, когда будут поставлены перед фактом достаточно широко развернутой подпольной работы, которая будет открывать известные перспективы, создавать известные шансы на успех» .

В «Платформе» содержался призыв к объединению всех оппозиционных сил партии, которые должны отбросить разобщающие их прежние фракционные разногласия. «Старые группировки и фракционные образования в настоящее время безнадежно устарели, изжили себя и побледнели перед новым решающим водоразделом - за пролетарскую диктатуру и ленинскую ВКП(б) или за Сталина и гибель всех завоеваний рабочего класса и его партии» .

Трагический опыт последних лет, указывалось в «Платформе», требует пересмотра некоторых представлений, всегда бытовавших среди марксистов. Этот опыт показал, что после победоносной социалистической революции оппортунистические и авантюристические ошибки правящей партии могут погубить дело социализма и отбросить всё историческое развитие на десятки лет назад. Используя эти ошибки, международная буржуазия, проводя умную, с точки зрения своих классовых интересов, политику, может в течение длительного времени укреплять капиталистическую систему.

Опыт русской революции внёс особенно много нового в представление о роли партийного руководства и его влиянии на судьбы победившей революции. Этот опыт показал «нечто совершенно непредвиденное и неожиданное… Мы срослись, свыклись с представлением, что при пролетарской диктатуре руководство партии и страны всегда будет выражать волю масс. На деле же вышло так, что это руководство выродилось в ходе внутрипартийной борьбы в личную диктатуру, губящую Советскую власть и партию, ненавистную массам, опирающуюся главным образом на террор и провокации» .

Исторический опыт убедительно доказал, что «ленинизм и пролетарскую революцию нельзя надолго убить руками врага - они каждый раз после поражения поднимаются с новой удесятерённой силой» . Но тот же опыт обнаружил, что неизмеримо большие опасности для судеб революции могут возникнуть внутри революционного движения, если руководство им оказывается в руках авантюристов и провокаторов. «Как это ни чудовищно, как ни парадоксально может показаться на первый взгляд, но главный враг ленинизма, пролетарской диктатуры и социалистического строительства находится в данный момент в наших собственных рядах и даже возглавляет партию» . Как бы повторяя тезис Троцкого о Сталине как могильщике Октябрьской революции, «Платформа» утверждала, что никакой открытый враг революции не мог бы лучше выполнить работу по разрушению её завоеваний, чем это делает Сталин. Продолжение его господства будет означать «самое страшное убийство (революционного дела.- В Р. ), какое когда-либо видела история!» .

Одним из условий существования диктатуры Сталина является его политическая мимикрия, сохранение внешне неприкосновенными притягательных для масс большевистских формул. «Сталин убивает ленинизм под флагом ленинизма, пролетарскую революцию под флагом пролетарской революции и социалистическое строительство под флагом социалистического строительства!»

Диктатура Сталина держится на двух основаниях: социальной демагогии и режиме «неслыханного террора и колоссального шпионажа, осуществляемых посредством необычайно централизованного и вместе с тем разветвлённого гигантского аппарата, сосредоточившего в своих руках все материальные ресурсы страны и поставившего в прямую зависимость от себя физическое существование десятков миллионов людей» . Этот аппарат, терроризирующий массы и в то же время сам живущий под дамокловым мечом террора, превратился в машину, вынужденную совершать свои движения по воле главного «механика».

При определении путей выхода из охватившего страну всеобъемлющего кризиса «Платформа» исходила из того, что устранение Сталина и его клики нормальными демократическими методами, гарантированными Уставом партии и Советской Конституцией, совершенно исключено. «Было бы непростительным ребячеством тешить себя иллюзиями, что эта клика, обманом и клеветой узурпировавшая права партии и рабочего класса, может их отдать добровольно обратно». Чтобы спасти дело коммунизма, нужно «силою устранить эту клику» .

Таким образом, «Рютинская платформа», по сути дела, выдвигала идею политической революции, к которой Троцкий, ещё считавший в то время возможным путь партийной реформы, пришёл лишь спустя несколько месяцев.

Исходя из того, что в стране имеются объективные условия для такой политической революции, «Платформа» отвергала суждения о том, что сталинский режим опирается на массовую социальную базу. В ней утверждалось, что большинство членов партии и ещё в большей мере беспартийные рабочие и служащие настроены против политики Сталина. В деревне сталинский курс не имеет не только сторонников, но даже нейтрально относящихся к нему людей. «Вся деревня доведена до отчаяния и кипит возмущением. Непрекращающиеся массовые восстания в деревне - лучший показатель её политических настроений» .

Даже партийный аппарат в большей своей части лицемерит и не верит в успех сталинской авантюристической политики. «В настоящее время почти любой партийный филистер, обыватель и даже партийный чиновник недоволен и скулит по поводу того, что творится в партии и стране».

Помехой для перехода от беспомощного фрондирования к политической борьбе служат всячески культивируемые Сталиным взгляды, согласно которым его устранение окажется свержением Советской власти. Для такого рода взглядов имеются известные объективные основания. В результате осуществления сталинской политики антисоветские настроения возросли в стране в десятки раз. Множество трудящихся города и деревни, в прошлом преданных Советской власти, брошено «преступной политикой Сталина в лагерь контрреволюции» . Поэтому политический переворот, направленный на ликвидацию диктатуры Сталина, связан с риском активизации сил, враждебных Советской власти, и, следовательно, с опасностью контрреволюционной реставрации.

Однако опасности, связанные с сохранением господства сталинской клики, авторы «Платформы» считали неизмеримо более серьезными, чем опасности, связанные с возможным развертыванием открыто контрреволюционных сил, которые «на наше счастье… распылены, раздроблены и не организованы» . Характеризуя в этой связи задачи коммунистов, они прибегали к следующему образному сравнению: «Партия находится в положении пассажиров автомобиля, шофер которого вдруг безнадежно спятил с ума, свернул с дороги и ведёт пассажиров по кочкам и ухабам, под уклон на полном ходу прямо в пропасть». При этом он «ругает пассажиров оппортунистами, „загибщиками“ и успокаивает их уверениями, что всё это неизбежные трудности езды на автомобиле. При таком положении глупо и нелепо пассажирам ждать, пока „возница“ спустит их под откос. Надо попытаться на ходу отбросить такого шофера от руля, на ходу же сесть умеющим править машиной за руль и вывести её на торную дорогу. Иного выхода для пассажиров нет» .

«Платформа» предупреждала, что борьба со сталинской кликой потребует гигантских усилий и жертв, ибо Сталин не замедлит обрушить весь свой репрессивный аппарат на людей, борющихся за его устранение. Даже в случае успеха этой борьбы «потребуются многие и многие годы для того, чтобы вывести партию и страну из той невиданной трясины, в которую их завёл Сталин» .

Сформулированная в «Платформе» позитивная программа в основном совпадала с программой левой оппозиции. В качестве первоочередных мер в политической сфере «Платформа» называла созыв чрезвычайного съезда партии; смену головки партийного аппарата и назначение новых выборов партийных органов на основе внутрипартийной демократии; создание твёрдых организационных гарантий против узурпации прав партии партийным аппаратом; новые выборы Советов при решительном устранении назначенства; введение строжайшей революционной законности и решительную чистку аппарата ГПУ.

В качестве основных мер в области социально-экономической политики выдвигалось прекращение политики раскулачивания и роспуск всех насильственно созданных колхозов; проведение действительно добровольной коллективизации и поддержка индивидуального бедняцко-середняцкого крестьянского хозяйства; прекращение заготовок сельскохозяйственных продуктов методом ограбления деревни; прекращение экспорта за бесценок продуктов сельского хозяйства; немедленное прекращение игры в темпы за счёт прямых и косвенных, открытых и замаскированных непосильных налогов и других средств ограбления трудящихся.

Как видим, «Рютинская платформа» включала вполне реалистическую программу социалистического возрождения советского общества. Преградой для её осуществления выступал лишь один могущественный фактор: резкое усиление террора со стороны Сталина и его клики.

автора Фельштинский Юрий Георгиевич

3. Июльско-августовский пленум ЦК и платформа оппозиции Ужесточавшаяся внутрипартийная борьба побудила Троцкого приступить к подготовке нового программного документа. «Заявление 83-х», вызванное конкретными событиями, причем не внутреннего, а международного плана,

Из книги 100 знаменитых катастроф автора Скляренко Валентина Марковна

ПЫЛАЮЩАЯ ПЛАТФОРМА Поступая работать на нефтедобывающую вышку или платформу, люди стараются не думать, что, возможно, уже завтра утром могут погибнуть: аварии на нефтедобывающих предприятиях – довольно частое явление. Но заманчивая возможность заработать хорошие

Из книги Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине автора Шубин Александр Владленович

2. «Платформа» В июне 1926 г. Аршинов и Махно выдвинули проект «Организационной платформы Всеобщего союза анархистов». Его поддержала редакция «Дела труда». На основе сети распространения журнала сторонники проекта создали Федерацию анархо-коммунистов «Дело труда».

Из книги Еврейский мир [Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии (litres)] автора Телушкин Джозеф

Из книги Скобелев автора Немирович-Данченко Василий Иванович

XXXVI На другой день после смерти Михаила Дмитриевича мне едва удалось пробиться в комнату, где он лежал... Теперь уже не было вчерашней суетни и толкотни. Из Петербурга наехали близкие к нему лица; у самого тела выросла и все время стояла вся в слезах его сестра, Надежда

Из книги Мистерия пирамид. Тайна Сфинкса. автора Шох Роберт М.

Цоколь, платформа или основание Великой пирамиды Тело Великой пирамиды, как было сказано выше, по крайней мере судя по уцелевшему основанию всех четырех сторон, покоится на платформе (основании или цоколе, или «мостовой», как ее называет Коул (1925), выполненной из

Из книги Сталин их побери! 1937: Война за Независимость СССР автора Ошлаков Михаил Юрьевич

Моральный облик подсудимых и их политическая платформа В наши дни из издания в издание кочует ставшая уже чуть ли не классической либеральная формула, как нельзя лучше характеризующая человеческую сущность подсудимых: «В обмен на обещание Сталина сохранить им жизнь

Из книги Религия и нравы русских автора де Местр Жозеф

XXXVI Из своих владений в Ливонии князь Платон Зубов пишет императору о том, что закупка зерна для войска, готовящегося начать кампанию, идет по очень высокой цене: платят по двадцать два рубля за меру, а он, мол, готов поставлять его по двадцать рублей. Император рассказывает

Из книги Приживется ли демократия в России автора Ясин Евгений Григорьевич

Приложение I Широкая демократическая платформа (проект) Настоящий проект предлагается принять, чтобы к широкой демократической платформе могло присоединиться наибольшее число граждан и организаций, придерживающихся разных взглядов, но разделяющих демократические

Из книги Высшие кадры Красной Армии 1917-1921 автора Войтиков Сергей Сергеевич

Раздел V Платформа военной диктатуры в 1918 году

автора Ленин Владимир Ильич

Платформа революционной социал-демократии I Партийный съезд созывается, как известно, через несколько недель. Надо самым энергичным образом браться за подготовку к съезду, за обсуждение основных тактических вопросов, которые партия должна вырешить на этом съезде.ЦК

Из книги Полное собрание сочинений. Том 15. Февраль-июнь 1907 автора Ленин Владимир Ильич

Тактическая платформа меньшевиков Отдельным листком издана «Тактическая платформа к предстоящему съезду, выработанная Мартовым, Даном, Старовером, Мартыновым и др. при участии группы меньшевиков-практиков».В каком отношении находится эта платформа к той резолюции о

Из книги Полное собрание сочинений. Том 22. Июль 1912 - февраль 1913 автора Ленин Владимир Ильич

Платформа реформистов и платформа революционных социал-демократов Первая страница газеты «Социал-демократ» № 28–29, 5 (18) ноября 1912 г. со статьей В. И. Ленина «Платформа реформистов и платформа революционных социал-демократов» (Уменьшено)Революционный подъем в России

Из книги Полное собрание сочинений. Том 21. Декабрь 1911 - июль 1912 автора Ленин Владимир Ильич

Избирательная платформа РСДРП{78} Товарищи рабочие и все граждане России!В самом недалеком будущем предстоят выборы в IV Государственную думу. И различные политические партии и само правительство изо всех сил готовятся уже к выборам. Партия сознательного пролетариата,

День рождения 01 февраля 1890

советский политический и партийный деятель, один из немногих, кто пытался организовать реальное сопротивление И

Ранние годы и революция

Родился в крестьянской семье. Окончил Иркутскую учительскую семинарию (1908).

В революционном движении с 1912 года, член РСДРП с 1913 года. В годы Первой мировой войны окончил Иркутскую школу прапорщиков, служил в Харбине .

В 1917 году председатель Совета в Харбине. В 1918-1919 годах командующий войсками Иркутского ВО, с 1920 года на партийной работе в Сибири, Дагестане. С марта 1924 года в Москве , работал заведующим агитационно-пропагандистским отделом МК, секретарём Краснопресненского райкома партии. В 1928-1930 годах замредактора газеты «Красная звезда». В 1930 член Президиума ВСНХ.

Борьба с оппозицией

В 1924-1927 годах Рютин активно поддерживал Сталина в борьбе с Троцким и его сторонниками, с «новой» и объединённой оппозицией, возглавлял бригады боевиков, разгонявших оппозиционные собрания и демонстрации. А. Бармин вспоминал: «Один из секретарей райкомов Москвы по фамилии Рютин предложил создать боевые группы, вооруженные дубинками и свистками, которые должны были заглушать выступления ораторов от оппозиции. Другие группы боевиков по приказу ЦК должны были разгонять неофициальные собрания членов партии».

На XV съезде ВКП (б) Рютин большую часть своего выступления посвятил оппозиции; характеризуя оппозицию, в соответствии с партийными установками, как «социал-демократический уклон», Рютин говорил: «Эта система наших взглядов не позволяет нам, чтобы внутри нашей ленинской партии процветал социал-демократический уклон… Было бы ошибкой, было бы похоронами партии по первому разряду, если бы мы приняли в основу этот документ, если бы пошли на соглашение с оппозицией… Это было бы началом распада партии, победой троцкистской линии, это было бы узаконением внутри партии права на фракции, оттенки и на оттеночки, на борьбу с партией, на вынесение партийных разногласий на улицу. Партия на это не пойдет». «Если на одну чашку весов, - говорил далее Рютин, - положить ваши заслуги перед партией и перед рабочим классом, а на другую чашку весов все, что вы натворили и наблудили за эти два года, вторая чашка весов стукнет, - она перетянет, и в расчетах с вами давным-давно стерты с доски, с доски истории все ваши заслуги перед рабочим классом… Троцкизм и ленинизм вместе жить не могут, это - несоединимые элементы. Поэтому выбирайте: либо троцкизм, но вместе с Троцким - за воротами партии, либо ленинизм, тогда оставьте троцкистскую систему взглядов за воротами партии».

На том же съезде он впервые был избран кандидатом в члены ЦК.

«Союз марксистов-ленинцев»

Однако в 1928 году Рютин, как и многие московские работники, не принял сталинскую политику в деревне и методы индустриализации страны и поддержал правую оппозицию. В отличие от лидеров оппозиции, после их поражения не отрёкся от своих взглядов, искал в партии единомышленников и осенью 1930 года после доноса А. С. Немова решением ЦКК был исключен из ВКП(б) «за предательски-двурушническое поведение и попытку подпольной пропаганды право-оппортунистических взглядов» и 13 ноября арестован по обвинению в контрреволюционной агитации, несколько месяцев провёл в Бутырской тюрьме.

Интересны обстоятельства освобождения Рютина из заключения. Так как он на допросах стойко отрицал свою вину, то В. Р. Менжинский вынужден был обратиться к Сталину с просьбой уточнить дальнейшую судьбу Рютина, ссылаясь на то, что тот «изображает из себя невинно обиженного». «Нужно, по-моему, отпустить», - таков был ответ Сталина. 17 января 1931 года Особое совещание при ОГПУ оправдало Рютина за недоказанностью предъявленных ему обвинений.

После освобождения работал экономистом на предприятии «Союзэлектро». В 1932 году вместе с В. Н. Каюровым , М. С. Ивановым, П. А. Галкиным и ещё несколькими большевиками с дореволюционным стажем организовал, точнее, провозгласил «Союз марксистов-ленинцев» и попытался объединить вокруг него все оппозиционные силы. В обращении «Ко всем членам ВКП(б)» (1932) Рютин обвинил И. В. Сталина в извращении ленинизма и узурпации власти. В обширной рукописи «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» он дал ещё более жёсткие оценки деятельности Сталина. Здесь Рютин уже признавал правоту Левой оппозиции в вопросах внутрипартийной жизни и, поскольку для левых были также неприемлемы сталинские методы коллективизации, «ликвидация кулачества как класса» и авантюристические темпы индустриализации, считал, что создал объединительную платформу.

"1904 года, мая 27 дня мы, нижеподписавшиеся, крестьяне Иркутской губернии, Балаганного уезда, Усть-Удинской волости, Рютинского сельского общества... слушали заявление крестьянина селения Верхне-Рютинского Никиты Павлова Рютина об освобождении 14-летнего сына Мартемьяна Рютина из общества на время обучения его наукам в учебном заведении г. Иркутска или других городах с тем, что если его сын не окончит курса наука или если по окончании курса не поступит на службу, освобождающего его от податного сословия, то он обязан вернуться в общество и уплатить обществу все понесенные обществом убытки..."

...
В 1926 году активный борец с троцкистами (секретарь Краснопресненского райкома партии г. Москвы):

4 ноября 1927 г. исключены Троцкий и Зиновьев. Через пять дней покончил самоубийством многолетний друг Троцкого А. А. Иоффе. На его похоронах на Новодевичьем кладбище Троцкий произнес последнюю публичную речь. Со 2 по 19 декабря проходил XV съезд ВКП(б) . Выступления представителей оппозиции - Раковского, Каменева, Муралова - сопровождались неумолчным шумом зала, негодующими выкриками. Парадокс состоял в том, что завтрашние антисталинцы, такие как А. И. Рыков, М. Н. Рютин, предлагали выбросить оппозицию в "мусорную яму истории" . угрожали "в ближайшее время... увеличить... население тюрем?

Наиболее видными именами списка, после Зиновьева и Каменева, являются Угланов и Рютин, два бывших члена ЦК. Угланов, в качестве генерального секретаря Московского комитета, Рютин, в качестве заведующего Агитпропом руководили в столице борьбой против левой оппозиции, очищая все углы и закоулки от "троцкизма". Особенно неистово травили они в 1926-27 гг. Зиновьева и Каменева, как "изменников" правящей фракции. Когда Угланов и Рютин, в результате сталинского зигзага влево, оказались главными практическими организаторами правой оппозиции, все официальные статьи и речи против них строились по одной и той же схеме: "крупнейших заслуг Угланова и Рютина в борьбе с троцкизмом никто не может отрицать; но платформа у них все же кулацкая, буржуазно-либеральная". Сталинцы притворялись, будто не видят, что из-за этой именно платформы и велась борьба. Принципиальные позиции тогда, как и теперь, были только у левых и правых. Сталинцы политически жили подачками тех и других.

Уже в 1928 году Угланов и Рютин стали заявлять, что в вопросе о партийном режиме левая оппозиция оказалась права, -- признание тем более поучительное, что никто не мог похвалиться такими успехами в насаждении сталинского режима, как Угланов и Рютин.
...
Демонстрация 7 ноября 1927 года ():

О.Д. Я стоял в тот день у гостиницы "Националь", напротив - на углу Моховой и Тверской. На балконе стояли вожди оппозиции - Смилга, Преображенский, Белобородов, я всех их знал в лицо. Рядом стояли какие-то военные из военно-воздушной академии. Часов в 12 к "Националю"
приблизилась колонна Краснопресненского района во главе с Рютиным. В этот момент с балкона, с крыши через рупор раздались оппозиционные лозунги, обращенные к колоннам. В то же самое время Рютин и его помощники взобрались на балкон и стали выталкивать внутрь комнат всех находящихся там оппозиционеров. Помню, один из погромщиков, высокий, в черном пальто и в сапогах все время кричал: "Долой агентов британского империализма!.."
...
(Роговин)

Организаторами "Союза" были М. Н. Рютин и В. Н. Каюров, люди с яркой большевистской биографией. Рютин, член партии с 1914 года, активный участник гражданской войны, в 1924-28 годах работал секретарем Краснопресненского райкома партии и в этот период поддерживал правящую фракцию в борьбе с левой оппозицией, ожесточённо выступал против последней на XIV и XV съездах партии, возглавлял бригады боевиков, разгонявших оппозиционные собрания и демонстрации. На XV съезде был избран кандидатом в члены ЦК. Подобно многим другим функционерам Московской партийной организации, Рютин в 1928 году примкнул к "правым". При снятии с партийной работы, наряду с "примиренческим отношением к правому уклону", ему вменялась ещё одна, более серьезная вина. Она состояла в том, что Рютин на закрытом заседании бюро Краснопресненского райкома, выступая "против тенденций дальнейшего отсечения руководящих товарищей от руководства", сказал: "Мы знаем, что у тов. Сталина есть свои недостатки, о которых говорил тов. Ленин". Сообщив на октябрьском пленуме МК (1928 года) об этом эпизоде, Угланов заявил, что "этого нельзя было говорить потому, что ещё раньше нам об этом говорили троцкисты".

В речи на пленуме МК Рютин заявил, что он, как и многие другие члены бюро Московского комитета, испытывал "беспокойство за сплочённость руководящего органа ЦК" и считал, что низовые и районные партийные организации должны "воздействовать на руководящих товарищей, чтобы в их рядах были устранены разногласия, трения, которые возникли".

За все эти "ошибки" Рютин отделался сравнительно мягким наказанием. После отстранения в октябре 1928 года от партийной работы он был назначен заместителем редактора газеты "Красная звезда", а в 1929 году был направлен уполномоченным ЦК по коллективизации в Восточную Сибирь. Представленная им после возвращения из этой поездки записка в Политбюро, критически оценивавшая практику коллективизации, вызвала резко отрицательную реакцию Сталина и Кагановича.

21 января 1930 года Сталин выступил в "Красной Звезде" со статьей "К вопросу о политике ликвидации кулачества как класса", поводом для которой послужила написанная Рютиным передовая этой газеты. Называя эту передовую "в общем бесспорно правильной", Сталин счел нужным исправить содержавшиеся в ней "неточности в формулировках". Эти неточности сводились к тому, что Рютин объявил "политику ликвидации кулачества как класса" продолжением линии XV съезда, тогда как Сталин недвусмысленно (и справедливо) называл её "новой политикой партии", поворотом от решений XV съезда. 2 марта 1930 года Рютин последний раз подписал газету "Красная звезда". С идеологической работы он был переведён на хозяйственную, получив пост председателя Управления фотокинопромышленности.

На XVI съезде партии Сталин через Кагановича обещал Рютину, что он будет избран в ЦК, если выступит в прениях с осуждением "правого уклона" и "самокритикой" по поводу своего "примиренческого" отношения к нему. Рютин, как он впоследствии признавал, "увильнул" от этого выступления. В состав ЦК он избран не был.

Более серьезные злоключения Рютина начались осенью 1930 года. Имеются сведения, что в августе он был приглашён Сталиным в Сочи, где они вели беседы в течение двух дней. А уже 13 сентября Сталин писал Молотову, что "в отношении Рютина нельзя будет ограничиться исключением. Его придётся, спустя некоторое время после исключения, выслать куда-либо подальше от Москвы. Эту контрреволюционную нечисть надо разоружить до конца"

По-видимому, эта злобная установка была внушена тем, что Сталин к тому времени получил агентурные сведения о беседах, которые Рютин вёл со многими старыми большевиками во время своего пребывания на отдыхе в Ессентуках. О содержании этих бесед говорилось в поступившем 20 сентября в ЦК заявлении Немова, бывшего сослуживца Рютина по работе в Краснопресненском райкоме. Немов сообщал, что в разговорах с ним Рютин говорил о губительном для страны характере политики правящего ядра ЦК во главе со Сталиным. Банкротство этой политики Рютин усматривал в исключительно тяжёлом материальном положении рабочих, провале коллективизации, финансовом крахе и т. д. Основную задачу "правых" Рютин видел в том, чтобы "всюду и везде распространять среди рабочих, что бедой и несчастьем для страны является этот фокусник и шулер Сталин ... Когда Сталина смахнут, тогда с остальными легко будет справиться". Рютин сказал Немову, что в будущем правым придётся работать вместе с троцкистами на следующей основе: троцкисты во главе с Троцким должны будут признать ошибочность своей экономической платформы, которую, по словам Рютина, стал проводить Сталин, а правые признают, что они безусловно ошиблись в своей критике троцкистов за их оценку внутрипартийного режима.

Ярославский и Шкирятов ознакомили Рютина с заявлением Немова и потребовали представить письменное объяснение по поводу содержавшихся в нем обвинений. В объяснительной записке Рютин утверждал, что донос Немова - это "на 99 % самая гнусная ложь" и что последний грубо передернул его слова о Сталине. Рютин писал, что считает Сталина "самым крупным вождем партии, способным проводить в жизнь ленинские принципы", а его критические высказывания в адрес Сталина носили личный характер и сводились лишь к тому, что Сталин "напрасно ошельмовал меня и ловким маневром вытряхнул с партийной работы". На очной ставке с Немовым в ЦКК Рютин повторил эти утверждения и отверг самое страшное обвинение доносчика - в стремлении "заключить блок с троцкистами". Понимая, какие аргументы могут оказаться наиболее действенными в глазах "партследователей", Рютин возвратил это обвинение Немову, назвав его скрытым троцкистом, а его заявление - попыткой троцкистов свести с ним счёты за его прошлую борьбу с ними.

По-видимому, Рютин в то время уже четко определил свою позицию и рассматривал "партийных прокуроров" не как товарищей по партии, а как своих потенциальных тюремщиков. Поэтому он решил не сообщать в ЦКК правду о своих взглядах, высказанных Немову с глазу на глаз, а заявил, что приписанные ему высказывания выдуманы доносчиком. Лишь в 1932 году на допросе в ГПУ по делу "Союза" Рютин признал, что в 1930 году "категорически отрицал все сообщения Немова ... Хотя это его заявление в основном мои разговоры с ним передавало верно".

В свою очередь "партпрокуроры" не поверили объяснениям Рютина, тем более, что у них имелись сведения о том, что Рютин вёл аналогичные разговоры и с другими старыми большевиками.

Спустя три дня после поступления доноса Немова дело Рютина было заслушано на заседании Президиума ЦКК, который исключил его из партии "за предательски-двурушническое поведение в отношении партии и за попытку подпольной пропаганды право оппортунистических взглядов". 5 октября это решение было подтверждено Политбюро. 13 ноября Рютин был арестован по обвинению в контрреволюционной агитации. Однако 17 января 1931 года коллегия ОГПУ признала это обвинение недоказанным и Рютин был освобождён из тюрьмы. После этого и вплоть до ареста по делу "Союза марксистов-ленинцев" он работал рядовым экономистом.

Вскоре после выхода из тюрьмы Рютин принял решение создать подпольную организацию, а в начале марта 1932 года начал писать её программный документ: работу "Сталин и кризис пролетарской диктатуры", получившую в дальнейшем название "Рютинской платформы". По-видимому, уже в это время он вступил в контакт с будущими членами "Союза" и познакомил их со своей работой. К. А. Замятина-Черных, одна из немногих осуждённых по "рютинскому делу", которой довелось пережить сталинский террор, сообщила в 1961 году, что уже в мае 1932 года она напечатала семь первых машинописных экземпляров рукописи Рютина, которую ей передал её муж П. М. Замятин, к тому времени уже прошедший через исключение из партии и трёхмесячный арест.

Одновременно с "Платформой" было написано "Обращение ко всем членам ВКП(б)", представлявшее краткое изложение основных идей "Платформы" и именовавшееся впоследствии "Манифестом". Уже в июне 1932 года "Манифест" распространялся в Харькове, а в августе того же года в секретно-политический отдел ОГПУ поступили агентурные сведения о том, что группа харьковских активных троцкистов, поддерживавшая связь с московскими троцкистами, обсуждала обращение "Ко всем членам партии".

"Союз марксистов-ленинцев" был образован 21 августа на организационном собрании, в котором, помимо Рютина, принимали участие 14 коммунистов из Москвы и Харькова. Как сообщил Рютин в показаниях на следствии, каждый из присутствующих на этом собрании или, по крайней мере, большинство из них "имели за собой единомышленников, взгляды которых они ... выражали". Участники собрания приняли за основу документы, представленные Рютиным, и передали их на окончательное редактирование Комитету, избранному в составе пяти человек. Сам Рютин в состав этого комитета не вошёл как беспартийный и по соображениям конспирации (после освобождения из тюрьмы за ним велась неусыпная слежка).

В состав комитета были избраны В. Н. Каюров, Иванов, Галкин, Демидов и Федоров. Среди них ведущая роль принадлежала Каюрову, старому рабочему-революционеру, члену партии с 1900 года. Каюров в июльские дни 1917 года укрывал Ленина, а после победы Октябрьской революции выполнял важные ленинские задания. Ленин характеризовал Каюрова как своего "старого знакомого, хорошо известного питерским рабочим" и в 1918 году предлагал послать на фронт питерских рабочих "вождей" несколько десятков (a la Каюров)". После публикации статьи "Как нам реорганизовать Рабкрин", в которой говорилось о необходимости более широкого привлечения рабочих к управлению, Ленин справлялся у Крупской, как на эту статью реагировал Каюров. До 1932 года Каюров находился на государственной и хозяйственной работе, часто выступал со статьями на историко-партийные темы.

Во время следствия по "рютинскому делу" Каюров брал главную вину за создание нелегальной группы на себя. Даже из ссылки он направил 1 августа 1933 года письмо в ЦК и ЦКК, в котором вновь заявлял, что считает себя "главным виновником" в организации группы, поскольку он принадлежал к "категории старых большевиков, авторитет которых окрылил более молодых партийцев, мнение которых совпадало с моим таковых считаю: Рютина, Галкина, Иванова и А. Каюрова (сын В. Н. Каюрова - В. Р.)".

В свою очередь Рютин во время допросов делал всё возможное, чтобы взять на себя основную вину за деятельность "Союза марксистов-ленинцев". Он заявил, что к решению начать борьбу против Сталина пришёл ещё в мае 1928 года и утверждал, что "никаких вдохновителей за мной не стояло и не стоит. Я сам был вдохновителем организации, я стоял во главе её, я один целиком писал платформу и обращение. Редактирование платформы и обращения было, конечно, коллективное, но оно никаких принципиальных изменений в оба документа не внесло".

В советской исторической литературе дебатируется вопрос о том, принадлежат ли "Платформа" и "Манифест" перу одного Рютина или же эти документы представляли продукт коллективной мысли и творчества лиц, согласно выводам следствия, только знакомившихся с этими документами. Показания, полученные на следствии по вопросу об авторстве этих документов, весьма разноречивы. Сам Рютин показал, что оба документа он "редактировал" сам совместно с Ивановым и частично с Каюровым. Однако Иванов, которого следователи, разумеется, не знакомили с показаниями Рютина, сообщил, что Каюров обсуждал документ с участниками бывшей "рабочей оппозиции", сделавшими "довольно много поправок и дополнений". С большинством из них Рютин согласился. Иванов также сообщил, что он сам передал "большой и маленький документы" Рокхину и Стэну, причем последнему с тем, чтобы он познакомил с ними Зиновьева и Каменева. Наконец, Иванов упоминал о замечаниях Стэна, Угланова и харьковских троцкистов, которые "могли оказать влияние на документ ... при окончательной редакции", и о том, что к концу "редактирования" были учтены замечания троцкистов, правых, "рабочей оппозиции", зиновьевцев и Стэна. На заседании президиума ЦКК, посвящённом разбору "рютинского дела", Ярославский прямо упрекал Каменева в том, что он получил от Стэна "контрреволюционную прокламацию", имея в виду "Рютинскую платформу".

Однако центральной фигурой антисталинского сопротивления этого времени по праву считается М. Н. Рютин, кандидат в члены ЦК ВКП(б), видный партийный работник и публицист. Он был активным участником революции и гражданской войны в Восточной Сибири, первым председателем Харбинского совета рабочих и солдатских депутатов в полосе отчуждения КВЖД. После контрреволюционного переворота перешел на нелегальное положение, а затем перебрался в Иркутск, где командовал войсками Иркутского военного округа. После падения Советской власти в Забайкалье стал прославленным партизанским командиром. По заданию Сиббюро ЦК РКП(б), в 1919 г. восстанавливал работу Новониколаевской партийной организации, разгромленной колчаковской контрразведкой. В 1919-1921 гг. находился на ответственной партийной работе в Восточной и Западной Сибири, был делегатом Х съезда Коммунистической партии и в числе других участников партийного съезда принимал участие в подавлении Кронштадтского восстания. В середине 1920-х гг. был секретарем Дагестанского обкома партии, а затем секретарем Краснопресненского райкома партии в Москве. М. Н. Рютин снискал себе славу как непримиримый противник «левой» и «новой», а затем «объединенной левой оппозиции». Именно тогда он заявил о себе как талантливый партийный публицист, активно выступающий по наиболее актуальным проблемам коммунистического движения. Он решительно выступал против слома новой экономической политики и поэтому вызывал недовольство Сталина. От лица членов сталинской фракции переговоры с ним вел Л. М. Каганович. В ходе работы XVI съезда ВКП(б) он заявил Рютину, что в ходе съезда от него ждут покаянного выступления. По образному выражению Рютина, он «увильнул от выступления». После безуспешной попытки личных переговоров генсека с Рютиным начался новый раунд борьбы. На этот раз в ход пошли интриги, связанные с заявлением некоего Немова, о том что Рютин вел с ним разговоры антипартийного характера, касающиеся критики Сталина. В письме к В. М. Молотову Сталин, отдыхающий в Сочи, настаивал на исключении из партии «этой сволочи Рютина». ЦКК ВКП(б) послушно выполнило указание своего вождя. Однако Рютин не сломался и продолжал свою борьбу. В 1931 г. его даже арестовали за разговоры «антипартийного характера». Однако за отсутствием улик состава контрреволюционного преступления его выпустили. Документы свидетельствуют, что за ним было установлено систематическое наблюдение секретных сотрудников ОГПУ.

М. Н. Рютин с семьей

Весной 1932 г. он подготовил большую теоретическую работу «Сталин и кризис пролетарской диктатуры», а затем, по рекомендации старых членов партии В. Н. Каюрова и М. С. Иванова, манифест – обращение «Ко всем членам партии». Эти документы составили программу организации «Союз марксистов-ленинцев». Они стали предметом специального обсуждения на общем собрании «Союза марксистов-ленинцев». Позднее органами ОГПУ это было квалифицировано как «нелегальная конференция контрреволюционной организации». Рютинская платформа отличалась от других документов ярко выраженным антисталинским характером и требованием убрать Сталина из политического руководства Коммунистической партией и Советским государством. Бывшие лидеры оппозиции Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев были ознакомлены с содержанием этого документа, а рядовые члены партии знакомились с ней по принципу «Прочитал сам – передай товарищу». Организационные принципы партийного строительства «Союза марксистов-ленинцев» были заимствованы из дооктябрьского периода истории Коммунистической партии. Руководство ОГПУ было информировано о деятельности этой организации через своих секретных сотрудников. В ноябре 1932 г. практически все участники «Союза марксистов-ленинцев» были арестованы. На заседании Политбюро Сталин требовал расстрела Рютина, однако в то время Сталин еще не был так всесилен, и поэтому расстрел был заменен 10 годами одиночного тюремного заключения в Суздальском политизоляторе. Остальные члены «Союза марксистов-ленинцев» были осуждены решением Коллегии ОГПУ к различным срокам лишения свободы.

Примерно в то же время органами ОГПУ была арестована группа старых партийцев в составе А. П. Смирнова, В. Н. Толмачева и Н. Б. Эйсмонта. Все они занимали руководящие посты в советском государственном аппарате. Основанием для их ареста и осуждения явились разговоры о целесообразности «убрать Сталина от руководства партией и государством», которое они высказывали в узком кругу своих единомышленников. Группы, подобные рютинской, были арестованы в Новосибирске и даже в небольшом украинском (ныне белорусском) городке Мозыре.

К этому времени волна доносительства захлестнула правящую партию. Противники Сталина осуждались «за контрреволюционную и антисоветскую деятельность» и отныне приравнивались к контрреволюционерам. Основанием для ареста и последующего осуждения во внесудебном порядке являлись, как правило, «обращения» «бдительных членов партии в компетентные органы». Сотрудникам специально созданного Секретно-политического отдела ОГПУ было дано указание: заводить формуляры на всех, кто негативно отзывался о Сталине. Все критические высказывания в адрес Сталина или политики, проводимой его группой, были признаны недопустимыми и приравнивались к идеологической контрреволюции. Деятельность Секретно-политического отдела во многом напоминала и даже копировала работу III Отделения его императорского величества Канцелярии в правление Николая I. Начальником СПО ОГПУ был назначен начальник Ивановского управления ОГПУ СССР Г. А. Молчанов.